Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Мечты массового поражения

Серый Лужок находился в родной четвертой локации, но в самом дальнем конце. Поэтому кратчайший путь проходил через шестую. Так что Крысуля, уткнув нос в иллюминатор, любовалась залитой солнцем песчаной равниной, с наблюдавшимся тут и там характерным дрожанием воздуха, – верным признаком присутствия Жарок. А потом они прошли переход, и над головой опять оказалось низкое серое небо. Вертолет пошел на снижение.

Институтская вертушка прибыла на место, и селяне чуть ли не в полном составе высыпали ее встречать. Ну да, развлечений у них, естественно, не густо. Поскольку вопросы поставки продовольствия не интересовали Крысулю, она подкатилась к местной молодежи и попросила показать ей в деревне все-все. И двое парней (забавный у них все-таки экстерьер, правая и левая половина лица как будто от разных людей) вызвались провести экскурсию.

Деревня напомнила Крысуле городок Дикого Запада, как их снимают в кино, разве что обнесенный стеной из крупного песчаника. Такие же бревенчатые одноэтажные строения. А вот кабак – ну точно как киношный салун. Кстати, там, наверное, есть чем накормить. Надо будет зайти. А вон девчушка местная лет пятнадцати смотрит, растопырив глаза. Хорошие пушечки за поясом, уже понимает толк. Эффектная – один глаз узкий, раскосый, карий, а второй широкий и зеленый. И брови разные. К этому была бы полезна косая челка и хвост на один бок. Если познакомимся поближе, надо будет посоветовать. А еще ребята хотели показать двух псевдособак, совсем ручных. Их не надо было держать под контролем, и они свободно бегали по поселку. Но, вот ведь незадача, обе куда-то запропастились.

В общем, время проходило весело и интересно. И вдруг, в самый разгар удовольствия, кто-то свистнул из-за сарая.

* * *

Выстрел приняли за тот самый сигнал. И все завертелось. Петренко потом орал, грозился их расстрелять за убийство институтской девчонки и подачу сигнала к атаке. Или выдать начальству Периметра, и пусть там делают с ними, что хотят. Выдать-то он, конечно, не выдаст. Долг своих не сдает. А вот насчет расстрелять, тут возможны варианты. С него станется, особенно под настроение.

Пришлось все-таки рассказать ту историю в Жареном Гвозде, да еще при всех. Отряд ржал в полном составе. Сволочи… а еще товарищи. А Петренко еще больше разорался, мол, если научники долговцев с крылечек за ручки-ножки скидывают, то это… это непонятно как даже и назвать. Слов нет, хотя бы и нецензурных.

Так ведь было подлое нападение сзади!

Ладно. Остается надеяться, что после экзекуции над деревней он развеселится и подобреет. А на что еще надеяться?

* * *

С остальными институтскими отряд обошелся со всем уважением. Аккуратненько связали, главным образом для того, чтобы не бегали где попало и не угодили под пулю. Даже того поганца, который вместо заполошной беготни успел связаться по рации с Институтом, даже его пальцем не тронули… почти… так, легонький подзатыльник. Одного, который схватился-таки за пушку, ранили в руку, тоже со всей возможной аккуратностью. Перевязали, посадили к стеночке и сунули фляжку с водкой. За моральную травму.

А вот с местными… С местными не церемонились. Ха, они еще и сопротивляться пытались! Им бы с мелкими бандюками воевать, еще, глядишь, кое-что и вышло бы. Но уж никак не с Долгом. Впрочем, командир велел без надобности не убивать. Будет веселуха.

И точно. Полковник Петренко – светлая голова! И чувство юмора у него на уровне. В разной степени подраненных уродов вместе с чистыми (хотя какие они к черту чистые, если замараны общением с уродами) пробросали в самый большой сарай.

И тот козопас, который их тогда повязал веревками, тоже тут обнаружился! Над этим поганцем они развлекались минут десять – отгоняли стремное настроение, не отпускавшее после полковничьих угроз. То, что от него осталось, закинули туда же, в сарай. Авось, доживет до начала представления. А потом командир сказал:

– Умрете так же дружно, как жили.

Сарай долго, с прибауточками, обкладывали соломой и обливали запасами тутошнего кабатчика – все равно весь спирт с собой не унесешь. Состязались в остроумии, и погромче, чтоб слышал даже самый глухой из уродов.

Да, полковник у них, конечно, молодец. Но скотина. Перед самым началом праздника ему вдруг понадобилось расставить патрули вдоль городской стены. Из Института, понимаете ли, могут прислать отряд. Ну, могут… Вот сгорел бы сарай, и пошли бы дежурить, так ведь нет! И их обоих, конечно же, сослал в первую очередь. Усмехнулся еще противно так – в записи, мол, праздник посмотрите, успеете до расстрела.

Садист.

* * *

Вертолет шел на форсаже, кажется, даже скрипел от натуги. Странный парень с желто-зеленой чешуей на лбу и затылке, сидевший в пилотском кресле, все шипел и ругался. Грозил порвать, расстрелять, стереть в порошок и по забору развесить. Угрозы трудно совмещались, но кто укажет на это человеку в подобном состоянии?