Если верить лисам II

– Может быть, он думает, что я твой опекун, – предположил он. – Или нянька. Все знают, как Ияр печется о своей сестре. Может, виконт решил, что у нас с тобой такие же отношения.

– То есть смотреть картины мы все же идем? – осторожно спросила я, боясь радоваться раньше времени.

– Почему нет? Ведь я буду с тобой.

Торжество момента нарушил настойчивый стук. Кто-то с силой ударял дверным молоточком. Вариант притвориться, что никого нет дома, и не открывать даже не рассматривался.

– Кто еще с утра пораньше? – проворчал Йормэ, отложив в сторону пухлую стопку еще не разобранной почты.

Я слышала ворчание лиса и щелчок, с которым открылся дверной замок, а после наступила недолгая, но зловещая тишина.

– Не поприветствуешь родную тетю? – раздался из прихожей холодный и хорошо знакомый голос. Я невольно поежилась.

– Доброе утро, тетя, – послушно произнес Йормэ. – Не могу пригласить вас внутрь, я скоро…

– Ничего страшного, – перебила его графиня. – Я ненадолго.

Я напряглась, стараясь приготовиться к встрече с ней… но разве же к такому возможно подготовиться?

Показавшись на пороге кухни, графиня одарила меня тяжелым взглядом.

– А тебе и правда неведом стыд.

– Тетя, – предостерегающе одернул ее Йормэ из коридора.

– Что? – огрызнулась она, бросив на лиса выразительный взгляд через плечо. Входить графиня не спешила, продолжая стоять в дверном проеме и загораживать проход своей пышной юбкой. – Из-за легкомыслия этой девчонки ты едва не…

Она оборвала себя на полуслове и невольно коснулась левой рукой локтя. Только сейчас я смогла заметить, как из-под изящного кружева выглядывает перебинтованная правая ладонь.

Стоило бы догадаться, что, узнав о случившемся срыве лиса, навестить его должен был приехать не только герцог. Вероятно, графиня тоже прибыла, желая помочь племяннику. Вероятно, она попыталась привести его в чувство, за что и поплатилась серьезным обморожением. Это могло бы объяснить, почему герцог согласился на заточение родного сына – иного выхода просто не было.

Только подумав об этом, я почувствовала, как мурашки холодной волной прошлись по спине. Как самоуверенна я была, заходя в камеру Йормэ, как наивна была моя вера в собственные силы… Если он сумел навредить снежной лисице, что была старше и опытнее него, то одну самоуверенную саламандру мог бы превратить в ледяную статую за считаные секунды. И мне сказочно повезло, что он решил этого не делать.

– Ты пострадал, – произнесла она. – Так почему же ничего не изменилось?

На попытку Йормэ объяснить, что я ни в чем не виновата и, если уж у нее есть какие-то претензии, она может смело высказать их Ияру, графиня лишь усмехнулась. Слышать племянника она не желала.

– Я лишь пришла проведать тебя. Больше, – меня обожгло злым взглядом, – мне здесь делать нечего.

– Нам… кажется, надо поторопиться, – вымученно заметила я, когда дверь за графиней захлопнулась. Хотелось как-то заполнить тишину.

Лис согласно кивнул и потянулся за кителем, висевшим на спинке стула, но, прежде чем взять его, спросил:

– Ты же не восприняла ее слова всерьез?

– Я не понравилась твоей тете с самого начала. Было бы странно, не вини она меня в случившемся. – Заметив, как лис нахмурился, я добавила: – Она беспокоится о тебе.

Графиня заботилась о лисе. Неуклюже и неумело, но как могла. Заботы моей матушки хватило лишь на то, чтобы не убить меня в колыбели и не отказаться после… впрочем, для дракона это, должно быть, не так уж и мало.

***

В управлении Йормэ решительным шагом направился к лестнице, будто позабыв обо мне. Проигнорировав коридор второго этажа, он поднялся на третий.

Я спешила следом.

– Ты куда?

– Сегодня Мари должны выдать документы на перевод. – В голосе его слышалось зловещее ликование. – В Берту. Хочу это видеть.

На основное действо мы опоздали. Мари уже узнала, куда ее ссылают. Негодование ее, громкое и бурное, можно было услышать на лестнице.

Мы с лисом переглянулись, и он первый ступил в коридор третьего этажа. Там, недалеко от кабинета, в котором работала Мари, собралась небольшая толпа.

– Ты смотри-ка, – прошептал Йормэ, и губы его растянулись в недоброй улыбке, – еще имеет наглость возмущаться.

Мари не просто возмущалась, она неистово негодовала. Потрясая в воздухе бумагами и прижав к стене между кабинетами несчастную девушку, которая принесла документы на перевод, она громко и яростно обещала пойти жаловаться командору.

– Я образцовый сотрудник. За все годы службы ни одного нарекания! За что меня отправляют туда?

Девушка пыталась что-то ответить, но Мари не позволила ей сказать и слова.

– Я не заслуживаю такого отношения.

Тихий смешок лиса произвел невероятный эффект. В коридоре наступила звенящая тишина.

– Ты действительно в это веришь?

Мари медленно, будто через силу, повернула голову к нам. Ее покрасневшие глаза округлились, из горла вырвался жалобный всхлип.

Она хотела что-то сказать, но не смогла. Йормэ вызывал в ней только ужас.

– Подписывай, – велел лис.

Дыхание вырвалось в воздух облачком пара. Я чувствовала, как стремительно понижается температура, и коснулась холодной ладони лиса.

– Йормэ?

Он крепко сжал мои пальцы.