Есть!

П.Н. грузно сел на привычное место, уворачиваясь от моего взгляда, придвинул к себе тарелку. Пироги я даже не стала доставать – они все равно не ложились в тему. Где вы видели грибы в Португалии?

– А где грибы? – спросил вдруг П.Н., не обращаясь ни к кому конкретно, так что глаза у доброй половины сотрудников испуганно забегали. Я наслаждалась, представляя ломаный ход мыслей Еки – о каких грибах идет речь? Кто их готовил? Где они могут быть?

И я промолчала – лично меня никто ни о чем не спрашивал. Наш эксцентричный начальник часто выкидывает коленца, так что странный вопрос его мог, повисев некоторое время в воздухе, растаять сам собой. Но тут мои пирожки с грибами повели себя непредсказуемым образом: они вдруг запахли во весь дух, как будто отозвавшись на вопрос П.Н. Запах был таким одуряюще вкусным, что Юрик (обойдется без отчества) сглотнул слюну, как лягушка муху, Аллочкины тонкие ноздри затрепетали, а П.Н. погрозил мне пальцем, будто нашкодившей соседской девочке, которую очень хочется выпороть. Но нельзя.

Я достала пакет с пирожками и молча протянула его П.Н.

– Вы не возражаете, Павлуша? – спросил Юрик, перехватил пакет и выудил пирожок.

Сотрудники телеканала изучали узоры на скатерти, П.Н. побледнел, и только лицо Еки оставалось таким же выразительным, как пустая тарелка.

– М-м-м… – Юрик откусил половину пирожка и снисходительно кивнул, словно мэтр, принимающий экзамен у юного дарования.

Дод Колымажский вцепился в мою руку, Ирак что-то громко шептала – казалось, она молится. И тут П.Н. вырвал у Юрика пакет с пирожками и перевернул его над своей тарелкой. Пирожки посыпались градом, отскакивая и ударяя по соседям – голубое платье Еки удостоилось сразу двух ударов, оставивших неровные жирные пятна. Ека преспокойно подняла пирожки брезгливыми пальцами и бросила на тарелку, как мертвых мышей.

– Кофе готов, – сияющий Петя П е тров появился на пороге с кофейником.

– Юрик! – взревел П.Н. – Это были мои пирожки! И это была моя телекомпания! И вот это, – он ткнул в меня пальцем, как на фреске Микеланджело Бог Отец в Адама, – это была моя любимая телеведущая. И она сделала замечательные пирожки!

– В которых мало соли, – вмешалась Ека.

– Да ты их не пробовала!

Петя Петров дрожащими руками пытался пристроить на столе кофейник. Уши его под колпаком горели, словно алые маки на тосканских полях.

– Необязательно читать всю книгу, чтобы составить о ней верное представление, – сказала Ека. – Мы с вами, Павел, как филологи отлично это знаем. Достаточно открыть книгу в двух-трех местах, чтобы понять, стоит ли она внимания. И с едой так же: я определяю качество блюда по запаху и внешнему виду.

– Ты определяешь по запаху и внешнему виду количество соли? – расхохоталась Аллочка.

Я ни разу до этого не видела, как она смеется: зрелище оказалось специфическим. Смеющаяся Аллочка – почти «плачущий большевик». П.Н., похоже, тоже впечатлился и развернул к ней стул:

– Аллочка, скажи, что мне делать? Распустить вас всех? Закрыться и проживать сэкономленные на завтраках деньги? В последние годы мы работали в убыток – взлет начался, когда пришла Ека. Да, Геня, нравится тебе это или нет, но Ека порвала все рейтинги. Рекламу дают нынче только под нее, все остальные программы – паразиты или благотворители.

– «Ека-шоу» – успешный проект, – признала Аллочка. – Более чем просто успешный, но почему мы должны расставаться с любимыми программами и… людьми?

– Слушайте, хватит говорить обо мне так, будто меня здесь нет, – вскипела и я. – Кто-нибудь объяснит мне, что такое «Ека-шоу»?

– В лесу его не показывают, – сказал Пушкин. – Ека сделала невозможное. Точнее, она делает невозможное каждый день.

– Кстати, Ека, мы опаздываем. – Иран постучала своими огромными пальцами по пустому запястью: она никогда не носила часов. – Тебе еще нужно переодеться. Эти пятна…

– Приятно было позавтракать с вами вместе, – улыбнулась Ека, отодвигая тарелку с пирожками. – Увидимся!

– Зайди после трех, – буркнул П.Н., глядя мне куда-то в ухо.

– Мне надо увидеть это шоу, – сказала я Пушкину.

Аркадий оживился:

– Да без проблем! Дод хоть сейчас проведет тебя в студию. Но приготовься быть изрядно фраппированной. Знаете, я все же выпью кофе. Вы как?

Аллочка уже разливала горячий душистый напиток по чашкам. Ирак, Колымажский и милый Славочка отважно хрустели пирожками.