Есть ли Бог?

Очевидно, что – истинно это или нет – миллионам и миллионам людей казалось (в эпистемическом смысле), что по меньшей мере раз или два в своей жизни они осознавали существование Бога и то, что он их направлял. Опросы показывают, что и сегодня это так для миллионов и миллионов, не говоря уже о людях прошлых эпох[12]

. Они могут ошибаться, но так им казалось. А базисный принцип рациональности, который я называю принципом доверия, гласит, что мы должны верить в то, что вещи таковы, какими они нам кажутся (в эпистемическом смысле), до тех пор пока у нас не появится свидетельство того, что мы ошибаемся. (Я не обсуждал этот принцип в главе 2 потому, что там я рассматривал ход, который мы делаем от публично наблюдаемых событий к тем вещам, что находятся за пределами наблюдений. Здесь же я рассматриваю только вопрос о том, как нам следует оценивать свой приватный опыт). Если мне кажется, что я вижу стол или слышу голос друга, мне следует верить в это до тех пор, пока не появится свидетельство того, что я ошибался. Если вы утверждаете обратное – «никогда не доверяйте явлениям до тех пор, пока не доказано, что они надежны», – то у вас никогда не будет никаких верований вообще. Ведь что может показать надежность тех или иных явлений как не другие явления? И если вы не можете доверять явлениям как таковым, то вы не можете доверять и этим другим явлениям. Подобно тому как вы должны доверять своим обычным пяти чувствам, точно так же вы должны доверять своему религиозному чувству.

Оппонент может сказать, что мы доверяем своим органам чувств (например, своему зрению) потому, что наши чувства согласуются с чувствами других людей. То, что вижу я, как они утверждают, видят и они. Но мое религиозное чувство не согласуется с чувствами других людей (они или вообще не имеют религиозного опыта, или их опыт не совпадает с моим). При этом, однако, важно понять, что рациональный человек применяет принцип доверия до того, как он узнает, что испытывают другие люди. Вы справедливо доверяете своим чувствам, даже если нет никого, кто мог бы проверить их. А если есть другой наблюдатель, который сообщает, что ему кажется, что он видит то же, что и вы, то вам следует вспомнить впоследствии его сообщение, а это означает положиться на вашу собственную память (т. е. на то, что, как вам кажется

, вы помните из сказанного им) без подтверждения прошлого опыта в настоящем. В любом случае религиозный опыт чаще всего совпадает с опытом многих других людей в том, что все они осознают наличие какой-то силы вне нас, направляющей наши жизни (при этом, однако, нет общего совпадения в конкретности осознания природы Бога и его конкретных целей).

Если некоторые люди не имеют такого опыта, то это подсказывает, что они слепы по отношению к религиозным реальностям. Точно так же как неспособность какого-то человека различать цвета не указывает на то, что многие из нас, кто утверждает свою способность различать цвета, ошибаются в этом. Это означает лишь то, что этот человек не способен различать цвета. И если какая-то группа путешественников не видит объект, которого не может достичь их зрение, то это не означает, что многие в группе, утверждающие, что могут видеть его, ошибаются. Более рациональным будет вывод – в отсутствие дополнительных свидетельств относительно визуальных способностей различных путешественников, – что у тех, кто не видит, недостаточно сильное зрение. Если три свидетеля в судебном заседании утверждают (независимо друг от друга), что видели подозреваемого на улице в определенное время, а три других свидетеля, которые были на улице в это же время, утверждают, что не видели его, то (при прочих равных обстоятельствах) суд обычно делает вывод о том, что подозреваемый был там, а последние три свидетеля просто не заметили его. Базисная характеристика человеческого познания мира заключается в том, чтобы верить в то, что вещи таковы, какими они кажутся, если отсутствует позитивное свидетельство об обратном. Тому, у кого есть опыт Бога, следует верить в то, что у него есть такой опыт, если не представлено свидетельство того, что он ошибается.