Эстель в поисках счастья. Часть третья

Конечно, Лулу была не прочь остановиться в Живерни. Она приезжала сюда минимум два раза в год. Прогулка по саду, вдохновленному Клодом Моне, заменяла ей десять прогулок по экуанскому лесу. Если бы Живерни находилось чуть ближе в Парижу, она бы уговорила Седрика купить маленький домик в нескольких шагах от сладостного мира Клода Моне.

Последний раз Эстель был в Живерни около года назад. Да… Здесь по-прежнему было прекрасно.

Розовый домик с зелеными ставнями  был выдержан в классическом импрессионистском стиле. Увитый диким виноградником и окруженными фиолетовыми цветами, он любезно принимал туристов со всего света.

– Между прочим, многие считают сад Клода Моне одним из лучших его произведений. Он вложил в обустройство усадьбы всю свою душу. Он ведь не на шутку увлекся садоводством. Друзья-импрессионисты знали о его увлечении и нередко привозили ему экзотические растения. Здесь бывали Матисс, Сезанн и Ренуар. Конечно, туристы приезжают сюда, в первую очередь, чтобы полюбоваться знаменитыми кувшинками. Между прочим, знаете ли вы, что он в последние годы жизни художник страдал от катаракты? Но это вовсе не помешало ему продолжать заниматься живописью.

Доминкик рассказывал любознательным путешественникам о жизни и творчестве Клода Моне. Эстель предпочла расположиться возле прудика и насладиться потрясающими видами. Да… Клод Моне неспроста черпал вдохновение в своем саду. Цветы, нимфеи, плакучие ивы – все это стало основой для создания великолепных полотен. Художник провел здесь несколько чудесных десятилетий. Его вторая жена Алиса Ошеде помогала ему вести хозяйство, создавала все условия для размеренной усадебной жизни. Клод Моне стоял у самых истоков импрессионизма. Он смог распознать новые, рассеянные в воздухе веяния живописи и с пониманием относился к критике со стороны академистов. Это требовало самоотверженности и силы воли. Вне всякого сомнения, он заслуживал спокойной старости в живописной усадьбе.

Эстель прикрыла глаза и постаралась запечатлеть в своем сознании картинки прелестного сада. Эстетическое удовольствие, полученное от созерцания чего-то прекрасного, – идеальная основа для степенной трансформации мироощущения.

Она провела у пруда не меньше десяти минут. За это время Доминик успел поведать новоиспеченным любителям импрессионизма краткую биографию Моне и рассказал о своем отношении к его творчеству.

– Эстель, милая, нам пора.

Лулу гладила Эстель по голове.

– Кажется, я уснула.

– В этом райском уголке грех не уснуть.

– Вы уже нагулялись?

– Да. Твой Доминик – экскурсовод от Бога.

Эстель было крайне приятно, что Лулу понравилась экскурсия Доминика. Она ведь была причастна к его экскурсионной деятельности, служила ему поддержкой и вдохновением, и не могла не радоваться его успехам. К тому же, ему удалось покорить женщину, искренне влюбленную во Францию и все французское.

– Тебе, наверняка, не терпится снова увидеть Руан?

– Да. Правда, до сегодняшнего дня я даже не осознавала, что успела соскучиться по этому городу.

– Видимо, он стал источником твоего вдохновения.

– Пожалуй. Но в моей жизни случился Париж. А это навсегда.

Лулу загадочно кивнула головой. Неважно, что Париж был ее родным городом – она прекрасно понимала, что имела в виду Эстель.

Путешественники снова расселись по машинам. Прогулка по Живерни оказалась приятной, познавательной и впечатляющей. Что касается Эстель, блаженный сон в саду Клода Моне, в непосредственной близости от воодушевляющих художника кувшинок, несомненно, пошел ей на пользу. Она была готова приезжать в Живерни каждый день и, погружаясь в мир блаженных цветочных снов, уноситься далеко за пределы обитаемого мира и познавать тончайшие материи мироздания.

– Если кто-то еще не понял, тема импрессионизма в целом и творчества Клода Моне в частности будет преследовать нас на протяжении всей поездки, – радостно объявил Доминик.

В общем и целом Руан ничуть не изменился. Здесь по-прежнему царила удивительная средневековая атмосфера. Город был выкрашен в серый цвет. Исключения составляли симпатичные фахверковые домики. Впрочем, их было так много, что Руан неизменно производил впечатление сказочного городка, где обитали аптекари, ткачи, медники и мясники. Что если из ближайшего жилого дома выйдет прачка в длинном фартуке с горой постиранного белья? Здесь, среди фахверковых зданий, это кажется вполне реальным.

Доминик оставил машину рядом с церковью Жанны Д'Арк. Он любил начинать экскурсии с исключительного, выделяющегося на средневековом фоне здания. Название церкви навевает старинные готические ассоциации. Однако реальность в данном случае вовсе не оправдывает ожидания туристов.

– Мы находимся в самом центре Руана, на так называемой Рыночной площади…