Эстель в поисках счастья. Часть третья

Эстель вспомнила, как часами сидела у арки с мольбертом, пастелью, карандашами, кистями и красками и делала городские этюды. Несмотря на свою серость, унылость, таинственную, но немного мрачную средневековость, Руан стал для Эстель источником творческой энергии. Она гуляла по чудесным улочкам, любовалась фахверковыми особнячками (нет-нет, здесь однозначно живут купцы или меценаты – кто-то, принадлежащий буржуазному сословию), посещала художественный музей, воодушевлялась работами Моне и Сислея, и в ее воображении зарождались удивительные по красоте, гармоничности и сбалансированности красок картины. Вдохновленная и нагулявшаяся, она устраивалась в кафе Le Petit Aubrge, заказывала порцию устриц с изумительным сырным соусом и в полной мере осознавала прелесть художественной жизни. Несколько месяцев, проведенные в Руане сделали Эстель частью французского художественного мира, бесследно растворенном в пространственно-временном континууме. Она позволяла себе спать до двенадцати, завтракала морепродуктами, часами бродила по мощеным улочкам и даже намеренно пачкала свою одежду красками (чтобы у окружающих складывалось впечатление, будто она немного не в себе). Эстель посвятила время, проведенное в Руане абсолютному творческому безрассудству.

Завершив свой художественный проект, она вернулась в Париж с чувством приятной опустошенности. Она была готова в очередной раз начать жизнь с чистого лица, познакомиться с новыми людьми, пересмотреть свои предпочтения в одежде, еде и искусстве.

И вот она снова в Руане: смотрит на окна волшебной вдохновляющей квартирки и слушает звон старинных часов. Она решила, что должна непременно показать своим попутчикам место, где она когда-то жила, провести их по улочкам, изображенным на ее картинах, разделить с ними огромное блюдо морепродуктов в кафе Le Petit Auberge.

Когда Доминик вновь предложил путешественникам сделать перерыв на обед, они поняли, что сопротивляться уже нет смысла. К тому же Лулу была намерена познакомить всех с настоящей нормандской кухней. Она ведь славится не только изысканными улитками, сдобренными сытными соусами (восхитительный, беспроигрышный контраст!), непредсказуемыми мидиями и забавными гребешками, но и восхитительными, дарующими ни с чем не сравнимые гастрономические ощущения десертами. В частности, здесь готовят изумительный яблочный пирог.

– В Нормандии ведь растет много яблок, – рассказывала Лулу. – Местные жители нашли им весьма интересное применение. Они не только пекут из них сказочные пироги, но делают настоящий суровый напиток – кальвадос. Нам с вами предстоит дегустация.

– Будем дегустировать кальвадос? – осторожно поинтересовалась Валери.

– И не только! Я устрою вам экскурс по миру нормандского алкоголя. Мы начнем с сидра, затем перейдем к яблочным ликерам и, наконец, торжественно выпьем по рюмочке кальвадоса.

– Лично я признаю только выдержанный кальвадос, – прокомментировал Доминик. – Я считаю, алкоголь с выдержкой менее пяти лети не имеет никакого смысла. Тот же кальвадос по сути напоминает обычную самогонку.

– Это и есть самогонка, – уточнил Гийом. – Его ведь делают обычные французские крестьяне из яблок, выращенных в собственных садах.

Да… Воистину Гийом был настоящим потомственным славянофилом. Он не только говорил по-русски, но и неплохо знал особенности русской культуры и менталитета. У них с Валери была договоренность: один день они общались друг с другом по-русски, другой – по-французски. Таким образом, они доводили владение языком (французского – для Валери, русского – для Гийома) до совершенства. Кроме того, они подбирали друг для друга словари, справочники, энциклопедии и художественную литературу. Это было настолько мило, что не могло не вызывать восхищение окружающих.

Путешественники устроились в ресторане La Couronne. Да… Эстель хотела показать друзьям местечко Le Petit Auberge, но они возжелали посетить ресторан высокой кухни (а La Couronne считался именно таким).