Эстетика бродяг

- А я не смогу попасть на вашу выставку, еду в Испанию через две недели, - вставила Алёна.

- Зачем? – повернулся к ней Шао.

- Работать.

- Кем?

- Стриптизершей. Но для этого нужно понравиться одному мужичку, а другому наврать, чтобы поверил.

- У тебя всё получится!

- У вас тоже.

Когда мы начали укладываться, у Алены в сумочке запиликал мобильник.

- Да, дорогой, - защебетала она. - Я у подружки. Хочешь меня забрать. Может не надо, мы ложимся спать. Хорошо. Нет, нет, что ты, я согласна. Я выйду сама, буду ждать тебя через полчаса на нашем месте, не волнуйся за меня, до встречи, пока.

Алёна выключила телефон и вздохнула, с грустью поглядев на нас.

- Ты ведь понимаешь, - сказал Шао, закрыв за стриптизершей дверь, - что все это от одиночества, я люблю только свою жену. А все эти девочки просто заполняют пустое пространство, так я обманываю себя и их.

- Понимаю, - кивнул я. - В жизни правда так похожа на ложь, и наоборот, что порой даже и не знаешь, что нам нужнее. Хотя, если быть честным до конца, я уверен, что именно мелкая ложь и мешает нам жить по-настоящему.

Как бы там ни было, вскоре нам троим удалось провернуть свои нехитрые делишки. Алена добралась до Испании, откуда звонила и жаловалась, что приходится спать по очереди с тремя толстыми негодяями. А мы за день состряпали фотовыставку о вечной молодости, взяв под эту светлую идею у местных комсомольцев денег, которые потратили на вино.

Рано утром я позвонил отцу:

- Что с квартирой?

- Зайди после обеда в офис за ключами, - зевая в трубку, сказал он.

Я умылся и пошел через весь город пешком, у меня осталось только пять рублей - не хватало даже на автобус.

Когда я проходил через рынок, меня окликнули. Кажется, его звали Володя, и он торчал, это было видно по неживым зрачкам, закатившимся в никуда. Откуда мы были знакомы, я не помнил.

Он завлек меня в подворотню и достал из кармана огрызок фольги, в который был замотан кусочек грязи непонятного происхождения. Похоже, он отвалился от его же подошвы. На такое не купился бы даже школьник.

- Купи, - предложил Володя.

- Что это?

- Обалденная вещь

- Этот кусок штукатурки ты называешь обалденной вещью? - спросил я.

- Обалденная, - кивал Володя. - Ты зря сомневаешься.

- А что я должен делать, когда вижу кусок грязи с тротуара, который ты называешь обалденной?

- Да, да, отличная, - твердил свое Володя. - Стоит не меньше двух сотен, но я отдам за полтинник.

Я попытался заглянуть ему в глаза, но там никого не было. Казалось, его тело еще меньше моего понимает, что же происходит.

- Я что выгляжу, как лох? - на всякий случай спросил я.

- Бери, бери! - не слушал он. - Тебе сегодня повезло!

- Отстань!

- Черт! Ты меня уговорил, отдам за двадцать пять рублей!

- Нет!

- Двадцать!

- У меня всего пять рублей.

- По рукам, давай деньги и забирай товар.

Это была самая таинственная сделка в моей жизни, за пять рублей я приобрел у голема маленький кусочек земли. И пошел дальше с таким видом, словно только что за горсть алмазов купил остров.

Люди часто волнуются - как бы не остаться в дураках, как бы их не надули. Скорее вампиры станут пить молоко, львы питаться травой, а черепахи устремятся в небо, чем человек признается в глупости, в том, что нашелся кто-то, кто обвел вокруг пальца. Не надо долго искать обманщиков, самый прекрасный лгун сидит внутри каждого из нас. Он обещает, обманывает, зовет жить странной жизнью - искать то, чего нет. Толпы призраков-лгунов пляшут, взявшись за руки. Они подмигивают с экрана, машут с глянцевых обложек, поют и шалят, с демонической улыбкой утверждая, что пришли с вестью от Бога. Так, сжимая в кулаке купленную землю, шагая, думал я.

- О чём задумался? - остановил меня голос. – Идешь, как в сказке, ничего не видишь перед собой?

На пути стоял человек в темных очках, на небольшой залысине поблескивала испарина. Я его не узнал. Но он улыбался так приветливо - точно старый знакомый.

- Привет, - сказал он.

- Привет. А ты кто?

- Я Толик, твой сосед.

- Какой еще сосед? Какой Толик?

- Ну не Толик, так Алик, - ухмыльнулся знакомый незнакомец.

- Алик?

- В каком-то смысле и алик. Хм, шучу. Не узнал?

- Нет.

- Вижу, что не узнал, - радостно кивнул незнакомец. - Вот чудак, да ведь мы и не знакомы, поэтому ты меня и не узнал.

Он рассмеялся.

- А ты меня откуда знаешь? - нахмурился я.

- И я тебя не знаю.

- А чего тогда?

- Чего тогда, хм, лицо у тебя забавное. Идешь, как во сне, и ничего не замечаешь, вроде как ненормальный. О чем думал-то?

Незнакомец был рослый и пока вполне дружелюбный. Он напоминал сразу несколько брутальных киногероев, которые на протяжении фильма только и делают, что смеются над неприятностями и негодяями, которые эти неприятности пытаются создать. От него веяло коньяком и свободой.

- Да ни о чем, - вдруг тоже улыбаясь, соврал я.

- Как ни о чем?

- Так, просто шел, погрузившись в созерцание. Я – йог.

- Пи*ди больше, - добродушно проговорил мужик, - с такой рожей не созерцают, видел бы ты себя со стороны. Не йог, а пи*добол ты.

Я состроил гримасу, мол, добавить нечего.