Эстетика бродяг

Бертран ценил свое время на земле и стремился переспать с максимальным количеством женщин.

- У меня в четыре часа встреча, - объяснял он мне. - Потом в десять.

Мы стояли в тени большого тополя в скверике на краю площади. Голуби клевали мусор у наших ног. Теплый день настраивал на умиротворение.

- Деньги достанем, - уверенно говорил Бертран. - Есть одна идея. Ты не волнуйся… Вишенка.

- Что?

- Смотри, Вишенка идет.

Мимо сквера шла знакомая девчушка лет шестнадцати, пухленькая и розовенькая. Прозвище приклеилось к ней само собой. Увидев нас, Вишенка смущенно заулыбалась. Она была влюблена в Бертрана и мечтала его закадрить.

- Подожду еще пару лет, пусть созреет, - мурлыкнул под нос Бертран и облизнулся.

Он радостно похлопал меня по плечу.

- Ну все! Дружище! Мне пора! - оживился он, увидев кого-то на остановке, и побежал. - Пока! Не теряйся!

На ходу он что-то шепнул Вишенке, и она еще долго, разинув рот, смотрела ему в след. Хм, ну еще бы, такой парень. Прямо Ричард Кромвель. Сын сокрушителя английской монархии, говорят, был человек веселый, добродушный пьяница, не терпевший фанатиков и зануд. Сочинял стихи, пил вино ведрами, днями и ночами вместе с молодыми задирами-роялистами шлялся по девкам, поднимая на уши весь Лондон. Развлекался в лучших традициях золотой молодежи. И Бертран жил так, словно папа у него Кромвель.

Я понаблюдал, как мой веселый друг, облобызавшись на остановке с длинноногой брюнеткой, сел в автобус, и бесцельно пошел вниз по проспекту.

Ближе к вечеру я забрел к отцу в офис. Он допоздна торчал там со своей любовницей, за сдельную оплату она подрабатывала у него еще и секретаршей. Отец давно не жил с моей матерью, у него была другая семья, и мы мало общались. Чаще это происходило, когда мне что-то было нужно. Помогал он не охотно, но помогал. Он не жадничал, просто ему не нравилось, как я живу. Он считал, что я разгильдяй и неудачник. Так оно тогда и было.

- Мне нужна квартира на неделю, - устало развалившись в кресле, кусая яблоко, говорил я.

- А что с твоей? - без интереса спрашивал отец.

- Хозяин решил жениться и попросил съехать в двадцать четыре часа. Я уже съехал, - честно глядя в глаза, выложил я.

- И где ты теперь?

- Еще пару деньков могу у друзей, а дальше не знаю.

- Позвони вечером, - без энтузиазма предложил отец. – Может, что-нибудь придумаю, но не обещаю.

- Хорошо. Может, я и сам что-нибудь придумаю. У меня хорошая работа, есть немного денег, - врал я. - Но чтобы так быстро найти квартиру, нужно переплачивать. Так что только на неделю.

Я точно знал, квартира где-нибудь есть, куда отец водит свою секретаршу. Они любил загулять всей фирмой, где числилось всего два сотрудника: он и она. Чем занималась их фирма, я лишь догадывался, но деньги у них водились. Впрочем, отец редко ссуживал крупные купюры, предпочитая выгребать из карманов всю мелочь и ссыпать мне, как нищему на паперти.

Пока разговаривали, отцу позвонила вторая жена. Я безучастно слушал, как он, не краснея, врет, что важные дела задержали на работе. Я посмотрел на секретаршу, она мило улыбнулась. Приятная женщина, у самой муж и двое детей. В моем отце, я так полагал, её привлекало то, что привлекает всех женщин - мужественная самостоятельность, искрометное чувство юмора и недюжинные сексуальные возможности. Три качества, которые определяют мужскую неотразимость.

- Ужинайте без меня. Приеду поздно, - закончил отец и положил трубку.

После этого разговора настроение у всех поднялось. Мы почувствовали себя одной командой, клубом лгунов. Теми, кому сходят с рук надувательства лишь потому, что они делают их с душой.

Отец послал меня за вином, а сам закрылся с секретаршей. Я неспешно прогулялся в супермаркет напротив и вернулся с целым кулем закусок и вина. Когда мы сели втроем выпивать: я, мой отец и его любовница, меня охватил восторг. В голове зазвучала музыка - целый симфонический оркестр. Я готов был поклясться, что видел нас со стороны. Мы торжественно восседали, как мифические герои, которым нет дела до простых смертных. Нам не надо было взывать к веселым божествам смеха и праздника, они сами спешили разделить с нами трапезу.

Я резал сыр, наливал вино и мечтательно улыбался.

- Что у тебя за работа? - хитро спросила секретарша.

- Очень ответственная, - поддержал я игру. - Слежу за процессами.

- Какими?

- Разными. Зависит о положения на рынке. Долго объяснять.

- И сколько получаешь?

- Не меньше вашего.

- Чего ты там несешь? - вмешался отец, глядя на меня, как удав на кролика. - Лучше скажи, всю жизнь собираешься бродяжничать?

- Не знаю, - зачем-то честно ответил я.

- Ты посмотри на него, я уже сомневаюсь, что у нас с ним какие-то родственные узы, - нахмурился отец. - Скорее всего, он родился от ветра.

- Перестань, - сказала секретарша. В ней возмутилась мать. - Разве не видишь, как вы похожи?

- Я вижу только то, что ему нравится валять дурака. И думать, что в этом заключается весь смысл жизни.

- А в чем же он заключается? - подал я голос.