Эстетика бродяг

- Ладно, не хочешь говорить, не говори, - усмехнулся незнакомец. - Только я-то тебя остановил не просто так.

Он оценил моё замешательство и продолжил:

- Мне нужен собутыльник. Я сижу вон в том кафе.

Он указал через дорогу, на двери кафе «Пинта».

- Не могу пить один, - говорил он, - а там никого нет.

- Еще бы в такую рань.

- Ерунда, туда, куда я вылетаю через пару часов, уже вечереет.

- Я не могу пить, - отказался я. - У меня скоро важная встреча.

- Выпьем немного хорошего коньяка и разойдемся, - убеждал незнакомец. - У тебя лицо идеального собутыльника, мне кажется, ты должен понимать, что такое по-настоящему важная встреча.

- Даже не знаю, - почесал я затылок, решая, стоит ли отказываться от халявного коньяка.

- Я не аферист, на деньги тебя не кину, - говорил обаятельный незнакомец, - да у тебя их, скорее всего, и нет. Пошли, выпьем, чего ты ломаешься, как девочка. Выпьем, и ты свободен.

Я согласился.

- Алексей, - представился незнакомец и снял темные очки.

- Валера, - придумал я себе имя, глядя в веселые серые глаза.

И мы пошли через дорогу в «Пинту».

- Стихи любишь? - спросил Алексей, когда мы выпили по первой рюмке.

- Хорошие люблю, - сказал я, сомневаясь, что передо мной непризнанный поэт.

- А вот эти хорошие? - Алексей прочистил горло. - Мне открылось, что времени нет. Что недвижны узоры планет. Что бессмертие к смерти ведет. Что за смертью бессмертие ждет.

- Что-то знакомое? Чье это?

- Не знаю, - беззаботно пожал плечами Алексей. – Это с листка отрывного календаря, вчера прочитал и выкинул его. А вот сегодня утром вспомнил, и хочу спросить у кого-нибудь. Ведь это вранье, что времени нет и что за смертью бессмертие ждет?

- Если вранье, то очень красивое.

- А сам как думаешь? Времени нет?

- Да, времени нет.

- Выпьем.

Мы выпили по второй.

- Так ты полагаешь, что ложь может быть красивой? - спрашивал Алексей, глядя в окно. - Или все-таки её уродство как-нибудь обязательно проявится?

- Точно. Проявится. Будь она даже самой распрекрасной.

Мы выпили по третьей.

- Да, интересный ты человек, - похвалил Алексей. - Всё понимаешь. С тобой можно поговорить о сокровенном.

- И ты тоже, - с энтузиазмом поддержал я.

Так мы допили бутылку. Взяли еще одну. Алексей заказал дорогущих омаров, пожевал их, безучастно глядя в окно. Налил себе пол стакан, выпил, не чокаясь.

- Сейчас я приду, - сказал он и вышел.

Алексея не было минут двадцать, и меня начали одолевать смутные подозрения. Хоть я и был пьян, - мог на всё наплевать, и денег не было ни копейки, но связываться с администрацией не хотелось. Я поднялся, демонстративно достал сигарету и неспешно направился к выходу, как бы желая покурить на свежем воздухе.

Охранник и официант, давно наблюдавшие за нашим столиком, вышли покурить вместе со мной, встав по бокам, словно старые друзья. Я подкурил от зажигалки охранника и поинтересовался, который час. Выдыхая дым, я беззаботно щурился на солнце, ожидая подходящий момент. Когда конец сигареты подбиралась к фильтру, официанта позвали, и я, сделав вид, будто захожу обратно с ним, резко развернулся, соскочил со ступенек и дал деру. Охранник бросился за мной. Я хорошо знал дворы в квартале от кафе, бежал и думал только об одном – чтобы никто не сделал подножку.

Еле оторвавшись, я юркнул между гаражей, перелез через забор, спрыгнул и, сменив направление, скрылся.

В офисе отца я появился перецарапанный и пахнущий коньяком.

- Что случилось? - спросил отец.

- Ничего, упал с велосипеда, - выдал я готовый ответ.

- Какого еще велосипеда? - поморщился отец.

- Взял у пацанов прокатиться.

- Пил?

- Рот полоскал, зуб болит.

- Короче, вот, - отдал связку ключей отец. - Квартира в центре, она твоя на неделю. Не больше. И помни, сосед там старичок, бывший гэбэшник, шпионит за всем происходящим, дежурит у глазка день и ночь. Шаг влево, шаг вправо - позор на твою и мою голову. В общем, понял, как себя вести?

- Всё будет норм, - пообещал я.

Поигрывая ключами, я вышел на проспект. Настроение было отличным.

Квартира мне понравилась. Полупустая, три комнаты, в каждой по дивану, в зале на полу телевизор с перебитой антенной. Но зато подключен dvd-плеер, заряженный диском «Скромного обаяния буржуазии». Диск не вытаскивался, но показывал. На кухне холодильник, забитый полуфабрикатами, в середине гордо царила двухлитровая банка с заплесневелыми огурцами, в нижнем ящике дюжина вздувшихся банок с красной икрой.

На полке с десертной посудой нашлось немного денег, а в чулане в пыльном чехле обнаружилась электрическая печатная машинка и упаковка бумаги для принтера. От радости я захлопал в ладоши. Целую неделю можно ни о чем не беспокоиться. Имелось всё необходимое. Радуясь моим мыслям, с подоконника улыбнулась распечатанная бутылка вина. Предвкушая счастливые деньки, я ощупал почки, сердце и печень.

Хей-хоп, у трубадура всё в порядке.

печень трубадура