Эта идея должна умереть. Научные теории, которые блокируют прогресс

Многие более высокие формы интеллекта и адаптивного поведения, включая управление рисками, нравственное познание и кооперативное социальное поведение, функционально предполагают такую модель, которая представляет организм как единую сущность, неизменную во времени. Поскольку на самом деле мы являемся лишь когнитивными системами (то есть сложными процессами без сколько-нибудь точных критериев идентичности), то формирование (иллюзорной) идентичности во времени может быть достигнуто только на виртуальном уровне – например через создание автоматического нарратива.

Это может быть наиболее фундаментальной и всеобъемлющей вычисляющей целью блуждающего разума, целью, которую он разделяет с мечтаниями. Если я прав, то действующий по умолчанию режим автобиографического самомоделирования создает главную функциональную платформу, которая запускает долговременную мотивацию и планирование будущего.

Умственная автономия и пути ее улучшения станут одними из самых горячих тем в будущем. Есть даже глубокая связь между умственной и политической автономией – вы не можете обладать одной без другой. Поскольку есть не только телесные действия, но и умственные действия, автономия имеет дело со свободой в одном из самых глубоких и самых фундаментальных смыслов слова. Но способность к автономным действиям включает больше, чем только причины, доводы и рациональность. Гораздо важнее способность сознательно подавлять, откладывать или не допускать наши собственные действия – телесные, социальные или умственные. Излом этой способности – это и есть то, что мы называем блужданием ума. И это совсем не внутреннее действие, а форма неумышленного поведения, невольная форма умственной деятельности.

Свободная воля

Джерри Койн

Профессор Департамента экологии и эволюции Чикагского университета. Автор книг Why Evolution Is True («Почему эволюция истинна») и Faith Versus Fact: Why Science and Religion Are Incompatible[31].

Практически для всех ученых дуализм уже умер. Наши мысли и действия – продукт деятельности компьютера, сделанного из плоти, наш мозг – это компьютер, который должен подчиняться законам физики. Таким образом, и выбор, который мы делаем, тоже должен подчиняться этим законам. Это кладет конец традиционной идее дуалистической или «либертарианской» свободной воли: согласно этой идее, наши жизни состоят из серии решений, каждое из которых могло бы быть иным. Теперь мы знаем, что никогда не смогли бы поступить иначе, и мы узнали это двумя способами.

Первый – это научный опыт, который не дает никаких свидетельств о разуме, отдельном от физического мозга. Это означает, что «Я» – что бы это «Я» ни означало – может питать иллюзию, что у него есть выбор, но мой выбор в принципе предсказуем по законам физики (исключая некую квантовую неопределенность в моих нейронах). Короче говоря, традиционная идея свободной воли, определенная биологом Энтони Кашмором как

вера в то, что существует компонент биологического поведения, который выходит за пределы неизбежных последствий генетической и социальной истории индивидуума и вероятностных законов природы[32]

, —

эта идея мертва, и оживить ее нельзя.

Второй способ. Последние эксперименты подтверждают идею о том, что наши «решения» часто предшествуют нашему же осознанию того, что мы их приняли. Все более изощренные исследования с использованием сканирования мозга показывают, что эти сканы часто предсказывают выбор за несколько секунд до того, как субъект осознает сделанный выбор. На самом деле наше чувство того, что мы «сделали выбор», может быть фантазией постфактум, возможно, навеянной.

Когда вынуждаешь их дать ответ, почти все ученые и большинство философов это признают. Они соглашаются, что сейчас правят бал детерминизм и материализм. Но они при этом ведут себя удивительно тихо. Вместо того чтобы распространять важное научное представление о том, что наше поведение – это детерминированный результат физических процессов, они изобретают новые, «совместимые» с детерминизмом версии свободной воли. «Ну, если уж мы заказали клубничное мороженое, – говорят они, – то ясно, что мы не смогли заказать ванильное. Но свободная воля у нас всё равно есть – в некотором другом смысле. И только этот смысл и важен».