Эта земля будет нашей

Все это обдумывал губернатор, сидя на берегу в ожидании своего «скромного» транспортного средства.

Благодаря опыту Батяни, а особенно сержанта Ломакина, вся их группа вышла-таки к реке другой дорогой и в другом месте. На это, конечно же, понадобилось время и немало усилий, но сложный путь был преодолен. Двигаться пешком через совершенно дикую, а временами опасную местность было тяжелым занятием, особенно для Пересветова, который уже давно расстояния более пятидесяти метров преодолевал на машинах, катерах и вертолетах.

– Как, майор, приходилось тебе в такие переделки попадать? – повернулся он к сидевшему рядом Батяне.

Тот был занят делом – отмывал перепачканную за время пути одежду. Лавров всегда отличался чистоплотностью и даже в мало подходящих для этого условиях ухитрялся сохранять достойный внешний вид. Вот и сейчас, сидя у воды, он приводил себя в порядок.

– В такую – нет, – отрицательно покачал головой Лавров.

И правда, одна ситуация непохожа на другую. Батяня мог бы рассказать много историй со своим участием, от чего у того же Пересветова глаза полезли бы на лоб, но делать, конечно же, этого не стал.

– Вот видишь, – воспринял ответ майора по-своему собеседник, – жизнь губернатора – это хождение по краю. Как на войне – ни больше, ни меньше. А ведь многие завидуют: дескать, катается как сыр в масле. А о том, что могу погибнуть каждое мгновение, никто не думает. Где же, спрашивается, справедливость?

Похоже было, что он сам верит в то, что говорит. Отвечать на столь идиотские вопросы Лаврову совсем не хотелось, и он только фыркнул. Тягостный разговор прервался появлением катера. Судно быстро приближалось к «потерпевшим крушение».

– Ну, наконец-то, – привстал с камня Любинский, – надеюсь, на этом наши приключения закончились?

Лица всех просветлели – сидение в болоте закончилось.

– Ну-с? – едва оказавшись на борту, взялся за расспросы Пересветов. – Рассказывайте, голуби, что без меня делали? А то ведь интересные вещи получаются – я узнаю о происшествиях из столицы.

То, что в злоключениях виноват он сам, из-за собственного упрямства, Пересветов предпочел умолчать. Сейчас он больше всего напоминал этакого доброго барина, вернувшегося в родное поместье и окруженного крепостными. Стоявшие перед ним «голуби» принялись докладывать обо всех изменениях, случившихся с того момента, как хозяин покинул катер. А рассказать было о чем. Складывалось такое впечатление, что за время отсутствия Пересветова время побежало быстрее. Батяня и сержант отправились в свою каюту, так что лишних ушей сейчас рядом не наблюдалось.

– Ну, что, Дмитрий Степанович: вертолет разбился, – сообщил остававшийся за старшего один из помощников губернатора, – вот это место.

Он развернул карту, ткнув в нее пальцем.

– Какие-то новые сведения поступали?

– Ничего важного. Причины крушения пока неясны...

– Что с контейнером? – нетерпеливо перебил хозяин катера.

– Да контейнер цел, – успокоил его подчиненный. – Нарушения оболочки нет, так что в этом смысле все под контролем. Экипаж, правда, весь погиб, а вот Дингли пропал. Кейс его тоже не найден.

– Что-о? – последние слова заставили Пе-ресветова внутренне сжаться.

Это известие было, пожалуй, самым худшим из всего услышанного.

– Нет его нигде... – развел руками смуглый Голубев.

Пересветов нуждался в срочной локализации ситуации. Правда, ненадолго это дело пришлось отложить: как раз подоспел обед. Прием хозяина был подготовлен как следует, а проголодались все просто зверски, так что губернатор решил сначала перекусить.

На берегу сизый, полупрозрачный дымок поднимался вверх. Воздух колебался, создавая туманное марево, исходившее от мангала. Дышал жаром толстый слой багровых углей, на стальных шампурах поспевали ломти сочного мяса. Ответственный за кухню поливал мясо тонкой струйкой вина из темной бутылки. Мясо шипело, а когда капли попадали на угли, там хлопало, угли темнели, вверх выстреливали струйки пара.

Батяню тоже никогда нельзя было упрекнуть в отсутствии аппетита, и он поглощал поданное так, что за ушами трещало. Примеру командира следовал и Ломакин. Поглядывая на губернатора, майор видел, что тот чем-то чрезвычайно озабочен, и причиной этого была явно не утрата внедорожника в трясине. Дмитрий Степанович, обычно любивший покушать неспешно и со вкусом, в этот раз явно торопился покончить с обедом.

* * *

– Закрывай дверь, Никита, – произнес Пересветов, когда секретарь вслед за ним вошел в каюту.

Тот последовал указанию шефа. Ситуация требовала принятия срочных решений, так что медлить было нельзя.

– Садись, поговорим, – указал губернатор на кресло.

Сам же он не присел, а небольшими шагами стал мерить пространство каюты, прохаживаясь от одного угла к другому. Там, у окна, сидела Жанна, листая какой-то журнал. Глубоко затянувшись сигаретой, Пересветов проговорил:

– Ну что делать будем, Никита? Надо выходить из положения. Время работает не на нас. Признаться, я такого исхода не ожидал...