Эти опавшие листья

Но вот тон, с каким она отзывается на приветствие мистера Датта, менее дружеский. Мистер Датт – индиец или «черномазый», как за спиной называет его мисс Каррутерс. В ее «Добрый вечер, мистер Датт» отчетливо слышно, что она знает свое место и, как смеет надеяться, мужчина низшей расы хорошо усвоил свое.

Входит слуга с подносом пышащих паром вареных овощей. Все та же бесконечная капуста – поистине вдохновляющее амбре! И я начинаю мысленно распевать:

«О, этот вечный аромат капустных листьев!Он полон грусти и пророчит намСто тысяч прочих трапез, при которыхВдова Клаудсли Шоува все будет вспоминать      и слезы литьО Клаудсли. Пусть соловей в луной залитых

      кедрахЗовет к воспоминаниям о боли, о бесконечной      горечи утраты,Но этот запах, пронизавший воздух,      напоминает нам,Что розы были красны этим утром,      и алыми останутся и завтра».«О, Клаудсли!» Напрасно соловей печалит ночьрыдающими трелями. Ведь Клаудсли уж мертв

      и не восстанет…

И словно не в силах противиться зову моей безмолвной песни, появляется миссис Клаудсли Шоув, черной вдовьей тенью возникая в дверном проеме.

– Не слишком приятственный день, – говорит миссис Клаудсли, садясь за стол.

– Что верно, то верно, – соглашается мисс Каррутерс. А потом, ни на секунду не отрываясь от мяса, не переставая орудовать разделочным ножом, кричит: – Флаффи!

Ее голос перекрывает нарастающий шум застолья.

– Прекрати так мерзко хихикать, Флаффи!

Галантный мистер Челайфер наполовину привстает со своего стула, пока мисс Флаффи с трудом пробирается, все еще прыская в кулак, к своему месту рядом с ним. Неизменно джентльменские манеры.

– Я вовсе не хихикала, мисс Каррутерс, – оправдывается Флаффи. Когда она улыбается, обнажается ровная линия зубов с почти бескровными деснами.

– Верно, – произносит молодой мистер Бримстон, входя за ней и занимая стул напротив, рядом с миссис Клаудсли. – Она не хихикала. А просто истерически хохотала.

Теперь уже все разражаются оглушительным смехом, даже мисс Каррутерс, хотя она не перестает резать. Лишь мистер Бримстон сохраняет мрачное выражение лица. За его пенсне без оправы не заметно ни проблеска лукавства в глазах. Мисс Флаффи чуть со стула не падает.

– Ну что за жуткий человек! – выкрикивает она сквозь приступы смеха, как только ее дыхание восстанавливается для связной речи. И, взяв кусок хлеба, делает вид, будто хочет швырнуть его через стол в лицо мистеру Бримстону.

Тот предостерегающе поднимает палец.

– Я бы сейчас на вашем месте вел себя тише воды, ниже травы, – советует он. – Будете плохо себя вести, вас поставят в угол и отправят спать без ужина.

Снова взрыв смеха. Вмешивается мисс Каррутерс:

– Все, прекращайте дразнить ее, мистер Бримстон.

– Дразнить? – произносит мистер Бримстон тоном человека, которого неправильно поняли. – Но я лишь пытаюсь стать для этой леди моральным наставником.

Неподражаемый Бримстон! Душа общества в пансионе мисс Каррутерс. Серьезный, умница, поистине образец современного молодого горожанина, но при этом и озорник, хотя очень тактичный! Наблюдать за ним и Флаффи – все равно как смотреть хороший спектакль.

– Готово! – восклицает мисс Каррутерс, со стуком откладывая в сторону разделочный нож. Как всегда, она справляется с обязанностями хозяйки громко и энергично. – Сегодня днем я ходила в «Бусзард», – объявляет она не без доли гордости. – Мы, старая аристократия, всегда покупали шоколад только в лучших магазинах. – Но теперь он совсем не тот, что прежде. – Она с грустью качает головой, словно сожалея, что добрые времена феодализма ушли в прошлое. – Изменился после того, как его купила компания «Эй-би-си»!

– А вы слышали, – подхватывает мистер Бримстон, снова становясь серьезным молодым мужчиной, – что новый ресторан «Лайонс-корнер-хаус» на Пиккадилли-серкус будет способен обслужить четырнадцать миллионов клиентов в год?

Мистер Бримстон – просто кладезь занимательной статистики.

– Не может быть! В самом деле? – Миссис Клаудсли поражена.

Однако престарелый мистер Фокс, который читает ту же вечернюю газету, что и мистер Бримстон, отбирает почти все лавры эрудита себе, добавляя, прежде чем соперник успевает открыть рот:

– Да, причем это в два раза больше, чем любой американский ресторан быстрого питания.

– Старая добрая Англия! – патриотично восклицает мисс Каррутерс. – Эти янки пока не во всем успели превзойти нас.

– Я лично всегда считала «Корнер-хаусы» такими приятными, – замечает миссис Клаудсли. – А музыка, которая там играет, почти всегда классическая.