Этика футбола. Часть 1. Околофутбольные страсти (СИ)

Что такое?.. Он пригнулся и прильнул к забору. Аркадий, уже без футбольного чемоданчика, снова появился на крыльце, вышел за калитку и закурил. Он еще и курит! Раньше Родион этого не замечал. Спортсмен называется! Поглядел по сторонам, сплюнул и отправился по боковой улочке еще дальше от центра поселка, светя в ночи огоньком папиросы. Вот тебе и раз... Что же делать? Раз уж взялся быть детективом, надо идти до конца, иначе весь смысл поездки теряется. Будь что будет. Он отпрянул от забора и поспешил за Хавацким. Живот больше не урчал, видимо потерял всякую надежду и приготовился к худшему.

Они прошли какой-то глухой улочкой, где даже свет не горел, и выскочили на небольшой пустырь в стороне от домов. Посередине стояла широкая с высоким крыльцом изба, в окнах которой горел свет, и слышалась музыка. У коновязи лениво жевали солому две лошади, а чуть в стороне стояла пролетка с задремавшим кучером. После тишины и мрака улицы картина казалась нереальной. В дверь избы периодически входили и выходили какие-то несимпатичные личности, иногда гогоча над своими шутками. Родион подошел поближе и заметил надпись над дверью:

Трактиръ

Мiнуточка.

О еде он забыл окончательно, открывались новые перспективы расследования. Хавацкий затушил папиросу и привычным движением распахнул дверь. На миг Весенин увидел в сизой дымке людей, сидящих за столами, услышал музыку и громкие мужские голоса, потом дверь захлопнулась, и все исчезло.

Выждав положенное время, он бочком протиснулся в дверь и разглядел в центре зала Аркадия, здоровающегося с какой-то пестрой компанией. За их столом шла карточная игра, на зеленом сукне, напротив игроков, лежали стопки ассигнаций. Лица сидящих, с опущенными в карты щелочками глаз, были непроницаемы, и определенно было ясно, что люди собрались серьезные. Рядом с лестницей на второй этаж стоял столик с граммофоном, из трубы которого раздавалась песня Александра Вертинского:

"...У моря за старенькой будкой,

Люлю с обезьянкой шалит,

Меня называет минуткой

И мне постоянно твердит :

Ну, погоди, ну, погоди, Минуточка,

Ну, погоди, мой мальчик-пай,

Ведь любовь наша только шуточка,

Это выдумал глупый май..."

Пластинка была весьма заезженная, и слышался треск от многочисленных царапин, но ни у кого это не вызывало раздражения. Грампластинки в наше время в большом дефиците. А если судить по названию трактира, она здесь может вообще одна, и заведение именуется в честь песни.

Стараясь, чтобы его не заметили, Родион проскользнул к свободному столику в дальнем углу и уселся вполоборота к игрокам. Сейчас же подошел "половой" в белом фартуке, чтобы справиться о желаниях клиента. Юный детектив заказал уху с расстегаями, чай и блины. Наконец-то он поест! Настроение, несколько упавшее ввиду затянувшегося преследования, заметно улучшилось, и перспективы найти Кубок Фульды уже не казались столь туманными - надо понаблюдать за знакомыми Хавацкого, расспросить "половых".

- Любезный, а нет ли у вас отдельного кабинета здесь, на первом этаже, - Родион пристроил дорожный саквояж на соседний стул.

- Нет-с, но мы можем поставить для удобства ширму. Будет весьма вольготно-с.

- Что ж, давайте ширму. И принесите, пожалуйста, мой заказ побыстрей. Я очень голоден.

- Сию минуточку-с.

Он поклонился, придерживая перекинутое через левую руку полотенце, и исчез в дверях кухни.

Сразу же появившийся мальчик-помощник принес ширму и закрыл видимость на весь зал. Пришлось поправлять ее так, чтобы был виден карточный стол. Хавацкий уселся с краю и в игре участия не принимал, только поглядывая с некоторой тоскою в карты соседа, и иногда курил. Странные преображения произошли с его внешностью, он совершенно не походил на того спортсмена, с которым Весенин имел дело на футбольном поле. Бегающий взгляд, какая-то неуверенность, зажатость, вообще Аркадий имел вид провинившейся собаки. И это тот самый волевой, целеустремленный форвард "морозовцев". Трудно поверить!

Принесли еду, и Родион моментально переключился на нее, лишь изредка поглядывая в просвет между стеной и ширмой. Желудок ликовал, прекратил свой трубный глас и усиленно выделял сок для переваривания пищи.

Посетители трактира жили своей полноценной ночной жизнью. Основную массу составляли люди сомнительного вида, изрядно пьяные и продолжающие уничтожать запасы водки на столах. Черты их лиц казались выстроганными из дерева - тяжеловесные, грубые с массивными лбами, нависающими над узкими, хитрыми глазками. Неприятные физиономии. В народе таких называют "котами" за нежелание работать и стремление ловить рыбку в мутной воде. В Орехово съезжались люди со всей необъятной России, среди которых хватало таких тунеядцев. Именно они подбивали рабочих на бунт во время первой Морозовской стачки. Многие не имели паспортов и практически все были с уголовным прошлым.