Этика футбола. Часть 2. На чужом футбольном поле (СИ)

Вскоре, вслед за дымом, в форточку полетел и окурок, спикировав на мостовую и зашипев в огромной луже под окнами гостиницы. Но этого никто не слышал, поселок спал, готовясь к новому трудовому дню, даже кошки - эти ночные путешественники, в такую погоду предпочли забиться в теплые углы подвалов и чердаков. Вся улица была пропитана влагой, и только поднявшийся легкий ветерок тревожил рябью темные зеркала луж на земле. Конечно, до утра все это не просохнет и будет трудно маскировать казаков. С такими мыслями Купавин забрался в кровать и заскрипел пружинами матраса, устраиваясь поудобнее:

- Спокойной ночи!

Прежде чем ответить, Алексей долго смотрел на пустой лист бумаги, лежащий перед ним на столе, и крутил в руках карандаш. Да и после еще целый час разрисовывал его длинными разветвляющимися схемами, строчил какие-то цифры и на полях даже производил расчеты по формулам. Одним словом - научная работа. Если бы все это видел урядник, то обязательно съерничал бы чего-нибудь по старой привычке. Но урядник уже спал сном честного труженика, завершившего трудный день.

10.

Каждое слово материально: имеет цвет, звук, глубину. Появляется на свет, срываясь с языка человеческого, парит в воздухе какое-то время и гибнет, падая в грязь. Или наоборот - восхищает слушателей, заставляя повторять тысячи раз, смаковать оттенки, ударения. Одно и то же слово, а какая разная судьба, вроде все буквы одинаковые и стоят на тех же местах, но в одной ситуации - разящий меч, в другой - шорох, на который никто не обратил внимания. Точно так же, как люди идут по жизни: один дерзок и смел, другой робеет. Конечно, от везения многое зависит, многое... какой бы отчаянный ты не был, но судьба, "фатум" могут дать такую затрещину, что и не подняться потом. И где тут справедливость!..

А потому за слова свои отвечать надо, если это настоящие слова...

Так размышлял Савелий Ворянцевич, держа в руках мятую записку, что принес к их столику половой. Вся остальная компания притихла, с ожиданием поглядывая на своего "папу" - темноволосого, аккуратно подстриженного и безупречно одетого мужчину средних лет. У стороннего наблюдателя наверняка возникал вопрос: что делает этот солидный господин в трактире "Минуточка" в обществе довольно сомнительном? Лица, окружающие Савелия, самым мягким образом можно было назвать "не внушающими доверия", и хотя одеты они были добротно, в хорошее сукно, но выражения глаз не оставляли никаких сомнений. Впрочем, если приглядеться внимательней, то становилось заметно, что и сам он имеет такой же взгляд - жесткий, решительный. За внешним лоском скрывался явный хищник, недаром остальные поглядывали на него с опаской.

- Кто принес? - спросил он стоящего поодаль полового.

- Да обычный мужичок, из простых. Картуз, сапоги, борода. Ничего примечательного. Раньше я его здесь не видел. Попросил передать Вам записку, развернулся и сразу ушел.

Ворянцевич подозрительно глянул на полового, отчего тот испуганно втянул голову в плечи и вроде стал ниже ростом. Все молчали...

- Именно мне?

- Нет, нет. За ваш столик просил передать, - от волнения "человек" теребил край фартука.

- Ладно, иди, - небрежно махнул Савелий длинными пальцами правой руки и снова стал смотреть в записку.

По-прежнему никто не проронил ни слова. Все ждали.

- Тут бугорок какой-то предлагает нам Кубок купить, - наконец вымолвил он. - И цена, вроде, сходная. Вы как?

Лица окружающих вытянулись, сквозь агрессивные черты многих проступили крестьянские формы и незатейливый умишко. Они привыкли сами владеть ситуацией, а тут... После первоначального удивления в глазах заблестели возмущение и злость.

- Кто ж такие? - спросил седеющий брюнет с массивной физиономией, - Может из фабричных?

- Я говорю - кто-то, - повысил голос Савелий. - Подписи не имеется. Но из фабричных вряд ли, местные "коты" нас давно знают и боятся - видно из залетных или новое поколение дорогу себе пробивает.

Компания за столом очнулась и загомонила, практически все достали папиросы, дружно закурили. К бордовому абажуру потянулся дым, папиросы были из дорогих. Сквозь сизую пелену лица стали едва различимы.

- Так мы им пробивалки подрежем, - массивный брюнет сжал огромную лапищу в кулак, казалось таким молотом можно пробить стену трактира на улицу. - Давно, видать, не учили их. Чего там предлагают?

Со всех сторон раздались одобрительные возгласы.

- Не спеши, Обух, - спокойно сказал главный, - По уму так на это письмо вообще не надо обращать внимания. Но жизнь в последнее время что-то стала скучноватой, на гастроли мы давно уже не ездим, так и квалификацию потерять можно. Поглядим, что за бугорки на ровном месте объявились. Читайте.

И бросил письмо на стол...