Этика футбола. Часть 2. На чужом футбольном поле (СИ)

Антрепренер, как обычно в таких случаях, все свалил на крупье: клуб ни при чем, проглядели, взяли на работу мошенника! Игрокам за столом компенсировали проигрыши, извинялись, послали за полицией. Свои же "арапы" скрутили руки, и повели в задние комнаты до прихода полиции. И потом, под конвоем городового, через весь зал демонстративно у всех на виду. Сквозь сизый туман от трубочного табака, возмущенные крики публики, которую обирают каждый день, и будут обирать дальше, потупленные взоры своих товарищей, блеск бокалов с шампанским и приглушенный свет электрических ламп. Все! В этот зал второй раз уже не войти!

Сложные чувства испытывал Савелий: шевелились рудименты совести, обида и злость на себя, шанжера, антрепренера клуба... на всех. Какое они вообще имеют право! Да он талантливее их всех вместе взятых, хоть и ошибся! Ошибиться может любой, но раскрутить клиента, заманить выигрышем так, чтобы все на кон поставил - тут нужен талант. Выигрыш заведения целиком во власти крупье.

По дороге в полицейскую часть он немного остыл, и мысли потекли совсем в ином направлении. Савелий словно поднялся над городом и наблюдал с высоты птичьего полета на этот огромный муравейник, никак не отождествляя себя с ним. Он выше, он лучше, он другой.

На следующее утро в полицию пришел человек от хозяина игорного клуба и выкупил бывшего крупье. Расчетливые дельцы не разбрасывались хорошими работниками. Часто антрепренер имел несколько заведений и засветившийся на шулерстве крупье через некоторое время появлялся уже в другом месте.

Но Савелий выбрал для себя другой путь - отныне он не будет работать на других, пора самому становиться хозяином. Взгляд его был устремлен на Орехово-Зуево, куда со всей России стекалось все больше и больше народа в поисках лучшей жизни.

- Сегодня вечером предлагает встретиться у моста на пристани.

- Давай я схожу, Савелий! - пробасил Обух, чувствовалось, что ему хочется размять свои огромные кулаки об чью-нибудь физиономию.

- Не стоит, - отрезал главный, - другого пошлем. Пусть Никита сходит, а потом посмотрим. Ты мне здесь нужен для гарнитура.

Один край рта Обуха криво полез в сторону, - у этих людей такая гримаса означала довольную улыбку.

11.

Савва поежился, солнце уже клонилось к закату, и поднялся довольно сильный ветер с реки, такой пронизывающий, залезающий под старенький армяк. Да и на душе было тревожно: поди, угадай, что у этих бандитов на уме, ведь он увидит их лица и станет свидетелем. Правда, Митрофан Васильевич сказал, что они будут рядом и, если что, быстро на выручку придут, но кто их знает, пальнут из пистолета и все.

Да... Но отказаться Савва не мог - ореховского извозчика так просто не испугаешь! И перед Родионом неудобно будет, вон он какой отчаянный, ради чести родной команды готов на все. Такого человека подвести - грех. Нешто мы не понимаем. Так что, авось пронесет. Помилуй, Господи!..

Клязьму штормило: волны накатывались на берег, шурша в прибрежных камышах, бились об опоры моста и откатывались назад в стремнину, чтобы, набравшись сил, снова продолжить свои бесконечные атаки. А мост безмолвствовал, прямой и непоколебимый в своем главном умении соединять берега своенравной реки, он готов навести порядок в ночном разгуле страстей водной стихии. Ни скрипа, ни стона не издавала эта махина, возвышаясь над водой, берегами, над всем миром, но сгущающаяся тьма уже окутывала его и таилась под опорами.

На противоположном от Саввы берегу, куда утыкалась другая сторона моста, возвышалась пристань с окружающими ее складами и принайтовленным большим колесным пароходом. Белый красавец отдыхал, завтра ему снова забирать груз и пассажиров и торопиться вниз по течению туда, где Клязьма еще шире, еще просторней.

Там, за складами притаился казачий разъезд, готовый в любую минуту прийти на помощь, и там же Савва привязал свою любимицу лошадь под надзор смотрителя пристани. Ягодка понимающе кивнула ему и принялась ждать, подремывая у коновязи. А он, крепко сжимая в руке чемодан с бутафорским кубком, перешел мост и спустился к воде в условленное место. Савва знал, что в башенке пристани сидит казачий наблюдатель, прильнув к стеклу, и от этого на душе становилось спокойней. Да и на этом берегу, из окна лестничной площадки близрасположенного дома наблюдали Купавин с Рябичкиным. От дома до берега метров пятьдесят не больше, случись чего, должны успеть.

Только уж побыстрей бы пришли фартовые, чтоб душа не томилась!..

Первым бандитов заметил Купавин, зоркий глаз старого солдата не подвел. По улице они шли вместе, но потом на открытое место к мосту отправился один, а второй встал на углу противоположного дома, озираясь по сторонам.

- Вот они, голубчики, - Митрофан Васильевич сразу оживился и нащупал револьвер во внутреннем кармане пальто.