Этика Спинозы как метафизика морали

Отсюда следует, что, будучи причастным к позитивному («благому») аффекту радости, мудрый человек не является в полной мере совершенным, поскольку этот аффект не дает ему возможности однозначно следовать своему первичному стремлению – сохранению своего существования (IV 20). Это стремление не должно ограничиваться каким-то определенным временем. Аффект же, будучи смутной идеей, неразрывно связан с телом, поскольку для Спинозы любые состояния ума выражают состояния тела, да и познание умом самого себя представляет собой восприятие им идей состояний тела (II 23). И пока существует тело, ум будет подвержен пассивным состояниям (V 21 и V 34). Поэтому высшая добродетель ума, связанная с адекватным познанием (по третьему, интуитивному роду познания), оказывается возможной только в представлении умом своего тела под формой вечности (там же), т. е. за пределами земной жизни человека.

Таким образом, становится очевидным, что в своей моральной философии Спиноза различал два типа морального совершенства человека — земное, остающееся в пределах «позитивных» аффектов, и высшее, связанное с познанием Бога и обращенное к вечности. Первое требует интереса к жизни и ее реальностям (гедонизм своего рода), второе устремляет взгляд за границы эмпирической природы человека.

Вместе с тем причастность человеческого ума ко второму

(рассудочному) и третьему (интуитивному) роду познания, о которых идет речь в схолии 2 к теореме 40 ч. II «Этики», создает условия, при которых наш ум становится нечувствительным к аффектам и получает способность к вечному существованию (V 23; V 29; V 38). Но третий, интуитивный, вид познания обладает еще одним преимуществом – именно в нем человеческий ум достигает максимального познания Бога. Он превосходит рассудочный (универсальный) способ тем, что в интуиции мы непосредственно приближаемся к Богу, исходя из сущности такой единичной вещи, какой является наш ум, который прямо вытекает из божественной природы, всегда зависит от Бога и привязан к Богу (V 36 схол.)³⁶. Интуитивное познание, представляя собой высшую добродетель ума (summa mentis virtus), сопровождается особого рода аффектом – блаженством

(beatitudo)³⁷, которое выражается в интеллектуальной любви ума к Богу и составляет часть бесконечной любви, которой Бог любит самого себя³⁸. Еще оно обозначается как спасение (salus) и свобода (libertas) (там же). Блаженство не только является свидетельством наличия в нашем уме некоторой вечной его компоненты, т. е. готовности ума к вневременной жизни. Важнее другое – в состоянии блаженства человек прямо в своем эмпирическом существовании, еще пребывая в своей смертной оболочке, осознает или переживает свою причастность к вечной истине или к божественной природе, от которой он никогда и не отделялся, поскольку наш ум, как мы знаем, составляет часть бесконечного разума Бога (II 11 короля.). Как говорит Спиноза, мудрый человек (sapiens) «познавая с некоторой вечной необходимостью себя самого, Бога и вещи, никогда не прекращает своего существования (esse)» (V 42 схол.).

Примечания

¹ Хороший обзор современного состояния проблемы conatus у Спинозы дается в статье Вильянена (Viljanen V.

On the Derivation and Meaning of Spinoza’s conatus Doctrine // Oxford Studies in Early Modern Philosophy V. IV. Ed. by D. Garber and St. Nadler. Oxford: Clarendon Press, 2008. P. 89—113).

² Отражение традиционной антично-христианской онтологии добра.

³ «В каждый момент времени я подчинен необходимости быть определяемым к действительности тем, что не находится в моей власти… бесконечный ряд событий, который я всегда могу лишь продолжить в заранее уже определенном порядке и нигде не могу начинать спонтанно, был бы непрерывной цепью природы, и моя причинность, таким образом, никогда не была бы свободной» (Кант И. Собр. соч.: В 8 т. М.: ЧеРо, 1994. Т. 4. С. 487).

⁴ Строго говоря, Спиноза даже в этом случае не лишает человеческий ум его частной природы, еще раз напоминая нам о том, что даже в вечности наш ум остается только частью

бесконечного божественного ума и потому не может быть полностью свободным от взаимодействий с иными частями этого резервуара вселенского интеллекта, другими словами, он всегда будет зависеть от Бога (V 36).

⁵Beck L.W. A Commentary on Kant’s Critique of Practical Reason. Chicago, 1963. P. 192–193.

⁶ Бог составляет «первую и единственную свободную причину (libera causa) как бытия всех вещей, так и сущности их» (I 33 схол. 2).

⁷ Воспроизводятся мысли Декарта о причинах заблуждений нашего ума, содержащиеся в его «Четвертом Размышлении о первой философии» (Декарт Р. Соч.: В 2 т. М.: Мысль, 1994. Т. 2. С. 46).