Этика Спинозы как метафизика морали

Можно сказать, что Спинозе не удалось в полной мере реализовать заявленную им натуралистическую программу, опирающуюся на геометрический метод истолкования реальностей человеческой жизни, в частности, присущих человеку аффектов. Причина этого заключается в том, что в доктрине Спинозы понятие природы (natura), как мы уже отмечали, оказывается семантически избыточным и при этом часто отождествляется со столь же неопределенным концептом сущности (essentia), которая, в отличие от понятия

природы, традиционно претендует на обозначение конкретных свойств своего носителя (III 56). Поэтому осмысление понятия «природа» в разных контекстах у Спинозы каждый раз требует соответствующей его идентификации с использованием того или иного конкретного контекстуального оператора. Барочная стилистика позволяет Спинозе прибегать к разнообразным способам выражения одной и той же исходной модели понимания природы. Правда, как оказывается, каждая форма различения его натуралистической идеи тяготеет к соответствующей себе мыслительной парадигме, существенно дифференцирующей ее первичный смысл. Мы, в общем, уже выделили такого рода значимые операторы, определяющие характер представления идеи природы у Спинозы: геометрический (теорема и ее доказательство), логический (посылка и заключение), каузальный (причина и следствие), метафизический (сущность и существование) и, наконец, теологический (сила и потенция Бога). Очевидно, что в последнем случае Бог, будучи наделенным абсолютной властью и обладая наибольшими полномочиями в реализации натуралистического принципа, фактически его упраздняет. Бог не тождествен ни одному из перечисленных естественных

оснований мироустроения у Спинозы, и в то же время Он способен восполнять естественные ограничения каждого из них (дефекты их специфической природы) своей силой (vis), в частности, придавать сущности статус существования. Как мы знаем, природа вещей не обладает такой способностью, и это качество из самой природы вещей не следует. Именно в этом свете, кажется, и следует рассматривать проблему субстанциального монизма, имманентизма или пантеизма Спинозы²⁴.

2.13. Отличие закона природы от человеческого соизволения

Еще одним ярким примером практического приложения натуралистического принципа у Спинозы является толкование им природы и характера действия законов, господствующих в человеческом обществе, и прежде всего моральных законов. Эти идеи нашли свое яркое выражение, прежде всего, в его «Богословско-политическом трактате». В нем Спиноза определяет закон как то, что «заставляет каждого индивидуума или группу людей действовать одним и тем же известным и определенным образом». В свою очередь, действие закона зависит или от естественной необходимости (necessitas naturae)²⁵

, или от людского соизволения (ab hominum placito). Человеческий закон еще называется правом и служит безопасности и удобству жизни. При этом само человеческое соизволение Спиноза также включает в природный порядок, поскольку сам человек составляет часть мощи (potentia) природы. Как полагает Спиноза, для понимания характера человеческих деяний можно в принципе обойтись и без правовых законов, но нельзя пренебречь природной необходимостью, о которой идет речь.

Таким образом, Спиноза решительно отделяет правомочность человеческого соизволения (как правового закона) от объективного закона природы, отдавая приоритеты именно последнему. Но, как он считает, мы чаще привыкли понимать под законом распоряжение, которое люди могут и исполнить и отвергнуть, или повеления одних людей (правителей) другим. При всем том естественный закон предстает у него в качестве единственного и универсального механизма реализации как природных феноменов в целом, так и той их части, которая транслируется через человеческую волю.

2.14. Различение воли и разума у Бога