Этика Спинозы как метафизика морали

Теорема 4 ч. IV утверждает, что человек, будучи частью природы, не может быть адекватной причиной всего того, что с ним происходит, поэтому, как говорится в королларии к той же теореме, он «необходимо подвержен всегда пассивным состояниям». Добро и зло суть аффекты ума, поэтому тот, кто имеет отношение только к адекватным идеям (это может быть «свободный человек» или Бог), не способен постигнуть природу добра и зла. Эти моральные абсолюты должны не только составлять содержание идеи ума (быть объектом мышления), но и переживаться им как определенные состояния ума и тела. Таким образом, добро и зло не могут быть постигнуты умом в тех случаях, когда мы, как говорит Спиноза, созерцаем реальность aequo animo (со спокойной душой, или умом). Ведь добро и зло для мыслящего ума – это аффекты, т. е. определенные состояния тела, сопровождаемые соответствующими им идеями. Будучи аффективными феноменами моральной жизни, они не могут быть исчерпаны какими-либо определениями ума. Для адекватного

представления смутных идей добра и зла нам необходим наш собственный опыт реального переживания соответствующих им аффектов, обозначающих изменения, происходящие с нашим телом и умом. В этом случае мы в значительно большей мере могли бы считать себя, т. е. наше тело и наш ум, адекватными причинами наших аффектов, чем если бы мы представляли их как идеи, привходящие в наш ум извне, на основе опыта чужой жизни.

Как это ни парадоксально, но адекватные идеи ума, взятые сами по себе, будут несоразмерными аффективному опыту индивидуума и потому оказываются неадекватными

его переживаниям. При этом, в силу неотделимой от нас нашей модальной природы, мы всегда будем оставаться существами частными, т. е. подверженными неадекватным идеям и, соответственно, склонными к аффектам. А поскольку все неадекватные идеи человеческого ума адекватны в Боге, то можно предположить, что в универсуме Спинозы Бог, никак не причастный к неадекватным идеям, также не будет обладать адекватным представлением о своеобразии моральной жизни порожденного им индивидуума, относящегося к природе порожденной (natura naturata). Когнитивное совершенство (причастность исключительно только к адекватным идеям), которое присуще Богу (субстанция), отчуждает Его от реальностей профанической жизни человеческого существа – они просто не укладываются в содержание Его представлений о мире, хотя Он и обладает полным знанием о нем.

Если бы Спиноза допустил мысль о том, что неадекватные идеи отдельного человеческого ума могут сохранять свою неадекватную природу и в разуме Бога, это приблизило бы Его к индивидуальностям, живущим в обычном порядке природы. Но Бог в своей исключительной сущности в таком порядке природы существовать не может. Мы уже отмечали, что именно здесь обнаруживаются пределы натурализма Спинозы. Платонизм спинозовской метафизики, принципиально разделяющий природу порождающую (natura naturans), к которой относится Бог, или субстанция, и природу порожденную (natura naturata), которая включает в себя все модусы субстанции, в том числе и человека, разрушает единство субстанциального порядка и расчленяет онтологическое пространство универсума, наделяя каждый из этих регионов бытия некоторой исключительной природой, не повторяющейся в другой. Можно даже сказать, что модальная (частная) природа обладает собственными экзистенциальными приоритетами, которые для божественной природы могут представляться как утрата, ущерб или дефект бытия.

4.17. О суверенности морального субъекта