Это были мы (СИ)

Каллен ждал в небольшом круглосуточном кафе: одна его часть была заполнена какими-то подгулявшими студентами. Детектив сидел за столиком в углу и пил кофе из пластикового стаканчика. Рядом стоял точно такой же.

— Что происходит?! — Хоук с шумом уселась напротив, брякнув по столу сумкой.

Резерфорд вздрогнул. Она увидела пластырь на его шее и присмотрелась чуть пристальнее.

— Это Фенрис сделал? — Мариан не знала, зачем задала вопрос, ответ на который был ей известен.

— После этого его увели в изолятор. А через несколько часов пришел приказ о моём отстранении, — Каллен нервно провел рукой по шее и вяло поморщился.

— Расскажите мне о рисунке.

— Его физиотерапевт говорил, что вы виделись, — начал Каллен. — А после уточнил, что сам предложил ему написать письмо, и даже вызвался быть посредником.

— А что дальше?

— Письмо исчезло… Спустя какое-то время Джейсон собирался сообщить об этом Фенрису, но… кто-то его опередил и дал этот рисунок вчера вечером.

— И он напал на вас?!

Хоук отпила кофе, ей захотелось взбодриться. Липкий холод забирался не только под одежду, казалось, что мерзнут даже кости.

— Он был в каком-то возбужденном состоянии. Мы много раз виделись раньше, Мариан. Я его никогда таким не видел.

— Они довели его, Каллен, я уверена, что он не стал бы причинять вам вреда.

— Он и не причинил, только потрепал слегка, — детектив вяло улыбнулся. — Мне пришлось назвать ему имя Данариуса.

— Кстати об этом, — Хоук нахмурилась. — Из достоверного источника стало известно, что этот господин на свободе.

Глаза Резерфорда на мгновение расширились в неподдельном изумлении. В эту же секунду у него зазвонил мобильный.

— Простите меня, — мужчина взял трубку. — Детектив Резерфорд, слушаю.

Мариан осушила стаканчик с кофе залпом и нервно забарабанила пальцами по столу.

— Я выезжаю на место. Хорошо, — он посмотрел на наручные часы. — Да, буду. Так точно, капитан.

Он положил телефон на стол и перевел на Хоук встревоженный взгляд. Та прикусила губу.

— В госпитале пожар. Фенрис сбежал из больницы.

========== SPECIAL - V - ==========

What if I say I’m not like the others?

What if I say I’m not just another one of your plays

You’re the pretender

What if I say I will never surrender?

Уже забрезжил рассвет. Было прохладно и сыро, но темно-синее небо на горизонте стремительно светлело, обещая теплый, погожий день.

Который сейчас час? Семь? Половина восьмого?

В это время года светало примерно в семь.

Фенрис любил предутренние часы: солнце еще не поднялось из-за горизонта, облака становились нежно-розовыми, воздух казался свежим, а утренний город выглядел спокойным и умиротворенным. Ему нравилось гулять вдоль набережной, наблюдая, как волны бьются о каменные плиты и ступеньки, смотреть за тем, как ветер колышет верхушки деревьев в парке…

Он вдохнул полной грудью, снял перчатки и придирчиво осмотрел свою одежду. Удивительно, насколько невнимательными могут быть люди! Код от шкафчика врача состоял из четырех цифр, составляющих год его рождения! Фенрис давно приметил бедолагу, приезжавшего в госпиталь на мотоцикле.

Кожаная куртка и кроссовки пришлись впору. Со штанами пришлось хуже, и он остался в тренировочных. Впрочем, это не сильно мешало.

Он никогда не управлял автомобилем, однако мотоцикл понравился: всего лишь две ручки тормозов и регулировка скоростей… Это было проще простого.

Фенрис старался не думать о том, что случилось в больнице после его ухода. Надеялся, что эвакуацию начали вовремя и невинные люди не пострадали, ведь черный дым от пожара еще долго виднелся на горизонте.

Он и раньше коротал часы в изоляции, однако теперь стало гораздо легче вспомнить причины своего нахождения в четырех стенах.

А также тот факт, что он там был не один.

Ряды одиночных камер в подвалах клиники, лаборатории по производству препарата «Налкон», форменная одежда сотрудников, плакаты на стенах, — теперь он помнил всё.

Фенрис не знал, по какой причине его разум скрывал эту информацию то время, когда он был там с Хоук. Возможно виноват страх? Ведь до одури боялся быть найденным, — после побега остались лишь смутные обрывки, образы, так и не воплотившимися в чёткую картину перед глазами.

Он отдался ощущениям целиком: на душе в эту минуту было удивительно спокойно и хорошо, да и память услужливо подсказывала дорогу вперед. Хотелось навестить могилу мамы, но Фенрис был уверен, что не успеет сделать этого прежде, чем его отыщут полицейские или врачи.

Путь до клиники в которой проводили эксперименты с налконом был в два раза короче.

А ведь он действовал! Медленно, но неотвратимо — яд под его кожей возвращал утерянные воспоминания, лица и слова людей, что были с ним рядом в течении жизни. И Фенрис не думал, насколько серьезными окажутся последствия, ведь сейчас его память работала как надо, он впервые за долгое время чувствовал себя неразделимым целым.