Читаем Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение полностью

В ноябре 1982 года, по истечении года работы на посту секретаря комитета, Андрей должен был сделать свое первое серьезное выступление на большом ежегодном отчетно-перевыборном собрании комсомольской организации института. Аудитория таких собраний превышала 400 человек, рядовых комсомольцев института. Обычно на отчетно-перевыборном собрании присутствовали представители райкома ВЛКСМ, а также партийного комитета института. Выступление секретаря комитета комсомола должно было быть длинным и обстоятельным, и Андрей, естественно, волновался. Из редких семинаров при райкоме Андрей в принципе знал общую структуру таких выступлений. Он знал, что в общей части выступления необходимо было коснуться стандартных тем — о ценностях социализма, о роли партии, об обязанностях членов ВЛКСМ, об идеологическом воспитании молодежи, о противостоянии коммунистической и буржуазных идеологий и так далее. Затем он должен был упомянуть текущие решения партии и правительства, связать их с текущей работой их НИИ, остановиться на достижениях и недостатках в работе комсомольской организации института, отметить работу конкретных комсоргов и комсомольских групп некоторых отделов, изложить планы комитета на будущий год и так далее{151}. Написать все это было непросто, тем более что писать надо было в жанре авторитетного языка, с использованием стандартных фраз, выражений и грамматических конструкций. Не имея опыта подобного сочинительства, Андрей обратился за помощью к Александру, позвонив ему в райком. Александр ответил ему по телефону: «Слушай, не ломай голову. Найди мой старый текст в архиве комитета и возьми его за основу. Что-то можешь оттуда скопировать. Остальное напишешь сам. Будут проблемы, я помогу»{152}. Андрей так и поступил, взяв за основу своего первого выступления (1982 года) речь Александра, произнесенную им в 1978 году. По словам Андрея, «с тех пор я писал все свои тексты именно так. И все, кто писал после меня, делали то же самое».

Слушатели Андрея не могли заметить, что часть его выступления является почти полным повторением конкретного выступления, прозвучавшего на аналогичном собрании несколькими годами раньше. Ведь одной из главных черт авторитетного дискурса была его ярко выраженная цитируемость и интертекстуальность вообще, а значит, похожесть фраз, выражений и целых кусков текста и так всеми ожидалась. Конечно, Андрей не мог просто скопировать весь текст Александра, ведь от него требовалось упомянуть новый пленум ЦК, недавние партийные инициативы, текущие события в деятельности института и так далее. Текст должен был звучать согласно фиксированному стандарту авторитетного дискурса, но при этом быть связан с текущим моментом и контекстом. Необходимо было балансировать между стандартной формой и конкретными фактами. Как же Андрей подошел к решению этой задачи?

Для ответа на этот вопрос сравним несколько фрагментов из выступлений Андрея и Александра, а также сравним их с другими авторитетными текстами того периода, которые широко циркулировали в советской печати. В следующих отрывках совпадающие места подчеркнуты{153}:

Из выступления Александра, 1978 год:

Одна из главных задач комсомола — идейно-политическое воспитание молодежи. Основным средством ее

решения является всесоюзный ленинский зачет и система комсомольского политпросвещения.

Из выступления Андрея, 1982 год:

Одним из важнейших

направлений работы комсомола является идейно-политическое воспитание молодежи. Формирование марксистско-ленинского мировоззрения, непримиримого отношения к буржуазной идеологии и морали, воспитание юношей и девушек в духе советского патриотизма и социалистического интернационализма — вот первейшие задачи, стоящие перед идеологическим активом нашей комсомольской организации. Основными средствами решения задач идейно-политического воспитания молодежи являются всесоюзный Ленинский зачет и система комсомольского политического просвещения.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»

Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами
Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами

Эта книга — увлекательная смесь философии, истории, биографии и детективного расследования. Речь в ней идет о самых разных вещах — это и ассимиляция евреев в Вене эпохи fin-de-siecle, и аберрации памяти под воздействием стресса, и живописное изображение Кембриджа, и яркие портреты эксцентричных преподавателей философии, в том числе Бертрана Рассела, игравшего среди них роль третейского судьи. Но в центре книги — судьбы двух философов-титанов, Людвига Витгенштейна и Карла Поппера, надменных, раздражительных и всегда готовых ринуться в бой.Дэвид Эдмондс и Джон Айдиноу — известные журналисты ВВС. Дэвид Эдмондс — режиссер-документалист, Джон Айдиноу — писатель, интервьюер и ведущий программ, тоже преимущественно документальных.

Джон Айдиноу , Дэвид Эдмондс

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Политэкономия соцреализма
Политэкономия соцреализма

Если до революции социализм был прежде всего экономическим проектом, а в революционной культуре – политическим, то в сталинизме он стал проектом сугубо репрезентационным. В новой книге известного исследователя сталинской культуры Евгения Добренко соцреализм рассматривается как важнейшая социально–политическая институция сталинизма – фабрика по производству «реального социализма». Сводя вместе советский исторический опыт и искусство, которое его «отражало в революционном развитии», обращаясь к романам и фильмам, поэмам и пьесам, живописи и фотографии, архитектуре и градостроительным проектам, почтовым маркам и школьным учебникам, организации московских парков и популярной географии сталинской эпохи, автор рассматривает репрезентационные стратегии сталинизма и показывает, как из социалистического реализма рождался «реальный социализм».

Евгений Александрович Добренко , Евгений Добренко

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука