Это было недавно, это было давно...

Из-за крутого права реки Большая Гремячая в те годы весной нам особенно трудно было добираться на работу' до шахты № 71—72. О подвозке рабочих па шахту не было и речи: ни дорог, ни транспорта. От наших бараков (сейчас район магазина «Горняк») мы шли по Железнодорожной линии до шахты № 64 (сейчас центральная часть города), а далее лесом, через реку Большая Гремячая на шахту № 71—72. Реку мы переходили по сваленным деревьям. Но разбушевавшаяся река нередко уносила их, и не так легко было^ выбрать вблизи реки другое большое дерево,- . чтобы спилить его для очередного мостика.- • •

На шахте № 71,—72 мы проходили первый в, Гремячинеке вертикальный, круглого сечения, с бетонной крепью клетьевой ствол. По мере углубления забоя ствол становился все водо-обильней. Два прорезиненных костюма нередко оказывались не-достаточной защитой от подземного дождя. От, падающей холодной воды тыльная сторона ладоней к концу смены становилась круглой: так опухала. У всех брезентовых рукавиц мы сразу отрубали топором уголок,, где должен находиться конец мизинца. Это делалось для того, чтобы вода свободно вытекали из рукавиц, а иначе они, наполнившись водой, спадывали с рук.

Погрузка породы в стволе выполнялась только' вручную. Пневматические грейферные погрузчики появились значительно позже.

От падающей воды, от работающих отбойных и разбуровочных молотков, от подвесного насоса в забое всегда стоял такой шум, что проходчики могли сказать друг другу пару слов только подойдя вплотную, и до предела надрывая голосовые связки. .

О телефоне в забое ствола не могло быть н речи. Связь с поверхностью осуществлялась Через стальную «ниточку» механического сигнала. При натяжении сигнального канатика специальный молот на поверхности ударял по стальной тарелке-вагонного буфера, и звук от удара был слышен' по всей территории шахты. • •

Во время проходки ствола была принята делая серия условных сигналов. По ты из забоя поднимали и спускали бадью, вывозили людей, открывали и закрывали сжатый воздух, поднимали и спускали подвесной насос, спускали в ствол временную металлическую крепь, кружала и бетон, вызывали в шахту запальщика, дежурного слесаря или горного мастера. Но был сигнал, который всегда вызывал и вызывает волнение и особую тревогу у всех лиц, находящихся на поверхности. Это восемь ударов подряд: «Подъем больного». Пусть же этот тревожный сигнал как можно реже звучит на шахтах нашего города и в других шахтерских коллективах.

Весной 1945 года было принято решение: восстановить после пожара шахту № 66. Начальником этих работ был назначен опытный и вдумчивый горняк Михаил Гаврилович Гринев.

При назначении на столь ответственную должность он оговорил за собой право свободного подбора кадров и из группы переданных ему со строительства шахты № 71—72 проходчиков отобрал только тех, кого лично знал, или о ком ему приходилось слышать хорошие отзывы. Такими оказались Семен Солин, Василий Нога, Костя Сочивко, Федор Ермоленко, Михаил Семенов, Николай Богданов и другие, а также молодые проходчики Адам Ситнер, Андрей Фриц, Яков Тнс-еен, Пфейф Андрей, Андрей Герцен и др. В числе других молодых рабочих от 17 до 19 лет был и я.

Для руководства проходческими бригадами Гриисв «не забыл» и таких прославленных асов своего дела, как Ефим Гладких, Михаил Тарараев, Влас Пирогов.

О том, что Гринев лично подбирал людей, мы узнали от него только на завершающем этапе восстановительных работ. А на первом нашем собрании Михаил Гаврилович высказался предельно кратко: «Нас ожидает трудная и опасная работа. Поэтому прошу всех быть в шахте дисциплинированными, очень внимательными».

Всю зиму 1944—1945 годов в горевшую шахту № 66 закачивали воду из реки Большая Гремячая, пока не заполнили все выработки. Нам теперь предстояло откачивать воду и восстанавливать главный ствол и околоствольные горные выработки.

В период нашей работы единственным производственным помещением на поверхности, которое постоянно обогревалось, было здание подъемной машины. Сюда мы заходили перед сменой, чтобы получить наряд, погреться. Здесь собирались и после смены, чтобы всем, вместе «и опять по шпалам» отправиться домой.

Получилось так, что на восстановление шахты были направлены только проходчики, поверхностных откатчиков и сигналистов у нас не было. Поэтому ежедневно поочередно 2—3 человека оставались на поверхности, чтобы откатывать на отвал породу, заготавливать, подносить и спускать в шахту крепежный материал, выполнять другие вспомогательные работы.