Это было в Коканде

- Убито совработников... человек. Красноармейцев... Командиров... человек...

Ом отщелкивал многозначные цифры. Количества не поражали его. Он ведь т о л ь к о считал.

17

Когда Усман принес отчет, Зайченко, быстро у себя на колене перебрав листки, протянул их Джемсу:

- Это, так сказать, в черновом виде. Завтра все будет готово окончательно. Здесь еще неполная сводка.

Джемс просмотрел ее и, поджав губы, сказал:

- Мало!

- Видите ли, - проговорил Зайченко, обидевшись, - если вы приехали сюда как инспектирующий генерал, вы должны остаться довольны. Вас приняли именно так, как принимают генералов. Обед, концерт. Чего же вам еще? Если же вас интересуют суть дела и цифры, то должен вам заявить, что азиаты работают на вас почти даром. Будем откровенны, как европеец с европейцем!

Джемс повысил голос:

- То есть как это почти даром? Война здесь приносит доход, и мы даем эту возможность, снабжая вас оружием.

- Страна разорена. То есть разорили ее мы. Дохода нет.

- Но советская власть есть! - возразил Джемс.

Зайченко покачал головой:

- Сколько столетий ваша разведка борется за этот край? Надеюсь, вы это знаете лучше меня?

Джемс смолчал, только губы его искривились.

- Сколько голов, своих и чужих, англичане оставили здесь? Неужели вы еще не научились ждать и надеяться?

Джемс опять смолчал.

- Здесь нельзя работать с уверенностью в результате. Здесь надо надеяться на случай, - продолжал Зайченко. - Здесь все случайно, как папа и мама.

Джемс не улыбнулся.

- Мы не выбираем родителей, - сухо ответил он. - Мы выбираем наших служащих.

- Ваши служащие тоже не родились с мыслью об Азии! Разве вас не втянуло сюда, как воздушный поток втягивает в себя песчинку? Разве вам все известно? Разве вы все предусмотрели?

- Не понимаю, о чем вы говорите? Яснее отвечайте на мой вопрос! сурово, но в то же время безразлично сказал Джемс.

Зайченко обозлился. Он достал из-под подушки портфель, порылся в нем и вытащил документ, напечатанный на плотной синей бумаге. Это была копия договора, заключенного представителями бухарского эмира с военным атташе английского генерального консульства в Мешеде. Договор состоял из восемнадцати параграфов.

Содержание его сводилось к следующему: англичане обязываются оказывать помощь в деле низвержения советской власти в Бухаре - взамен этого эмир предоставляет им на будущее право влияния и руководства.

- Даже бухарскую армию вы хотите забрать в свои руки. Не так ли, согласно этого пункта? - сказал Зайченко, ткнув пальцем в бумагу. - Даже Самарканд вы присоединили к Бухаре? Этот договор предусматривает даже способ управления новой провинцией. Договор, очевидно, дело ваших рук? В Афганистане вы тоже рветесь к власти, к влиянию. И думаете: "Мы своего добьемся, мы победим". Это ошибка. Это блеф. Это глупость. И этой вашей глупостью прекрасно воспользовались большевики. - Зайченко спрятал документ в портфель. - Вы не предусмотрели, что об этом документе могут узнать они? Они узнали. Теперь я выражаюсь ясно? Ну, так и я, работая на вас, не могу всего предусмотреть. Учтите, в каких условиях я работаю и в каких вы! Я, очевидно, так и погибну в этой дыре, а вы здесь не задержитесь. Теперь все вам ясно, не так ли?

Джемс не удостоил Зайченко ответом, но Зайченко не унимался:

- Вы работаете как "герой"? Это ваша "историческая задача"? Не так ли? - сказал он, издеваясь над Джемсом. - Если вы "честный человек", - а я не сомневаюсь в этом, - вы работаете для вашей "истории"? Не так ли? Я же работаю из-за денег. Я наемник! И даже без вдохновения! У меня нет никакой исторической задачи. Поэтому у меня более спокойное отношение к вопросу. Я больше вас понимаю, что здесь надо делать. Мой мозг не затуманен никакими посторонними идеями в этой игре, кроме личного расчета. Шесть лет крови убедили меня в том, что такая борьба бесполезна. Энвер-паша, которого вы перебросили сюда к нам на помощь, погиб. Кстати, был ли он действительно Энвер-пашой? Ведь тот Энвер-паша был питомцем германского генерального штаба. Я не ошибаюсь? Я так слыхал еще на службе в русской армии. Как же вы с ним поладили? Впрочем, дело не в этом. Вернемся к нашим баранам, как говорят французы. Много видных курбаши сдаются. Отряды тают. Население против нас. Красная Армия - это больше чем армия, это идея. Отправьте сюда еще сорок тюков оружия - оно будет захвачено Красной Армией...

- Не агитируйте меня! Я тоже читаю советские газеты, - насмешливо перебил его Джемс.

- Очень рад за вас, - с раздражением сказал Зайченко. - Но вы их, очевидно, плохо понимаете. А мне помогает их понимать опыт. Я дошел до многого своим личным опытом. Значит, это правда. Я не отвергаю сегодняшнего способа борьбы, пусть существует диверсия! Но это мелочь, игрушки. Надо бросить силы в политику. А вы лишь калечите ноги!

Джемс улыбнулся. "Дурак! Кого учишь?" - подумал он.

Теперь его смешил этот поручик. Но Зайченко в запальчивости уже ничего не замечал.