Это было в Праге. Том 1. Книга 1. Предательство. Книга 2. Борьба

– Вот я и хочу, чтобы с Грабецем сошло так же. Карел, надо полагать, тоже был не маленький, не глупее нас с тобой. А где теперь Карел? После первого случая угодил в тюрьму, после второго – на тот свет. А наша задача: уничтожая врагов, самим оставаться живыми.

– Я понимаю, – ответил Антонин.

Уходя, Антонин столкнулся в дверях с Иржи Мрачеком и успел только обнять его, мокрого и возбужденного. Не перекинувшись с ним ни словом, Антонин затопал по ступенькам.

– Здравствуйте, товарищ Лукаш! – Мрачек сбросил с себя клеенчатый дождевик, снял кепи, встряхнул и плащ, и кепи, вытер платком мокрое лицо.

– Здравствуйте, Иржи.

– Я прямо от господина Обермейера. Новостей – короб, и самая главная из них: я уезжаю в Словакию.

– В Словакию? А дома как у вас, Иржи?

Тень пробежала по лицу Мрачека.

Дома у Мрачека плохо. Умер старик отец, умер единственный сын. Жены не узнать, так она изменилась. Исчезновение мужа, смерть тестя и сына подкосили ее. Нервная горячка, которую она перенесла, отняла последние силы.

И ничто уже не напоминало в ней прежнюю сильную женщину, одаренную живым умом, чуткую и сердечную, любившую жизнь и людей. Она как-то сразу постарела. И, что больней всего, опустилась. Теперь это был человек, примирившийся с судьбой. Она не жила, а существовала – без желаний, без интересов, без радости. Как тень, бродила она по дому, слепая и глухая ко всему, что окружало ее.

Последнее время Мрачек стал серьезно бояться за ее рассудок. Во сне жена бредила сыном и страшно возмущалась, когда Мрачек ее будил. Мрачек ни с кем не делился своим горем. Его ненависть к врагам усилилась, он испытывал потребность мести.

Перед Лукашем он не стал таиться.

Лукаш слушал мучительный рассказ Мрачека и жалел о том, что задал такой неуместный вопрос. Чем он мог помочь товарищу? Бессильным сочувствием?

– Тяжко, тяжко, Иржи, – выговорил он с трудом. – Вам остается одно: бить их, проклятых.

Мрачек сидел, опустив веки. Повторил глухо:

– Да, тяжко… Тяжко потому, что непоправимо.

И вдруг деловым, твердым голосом начал говорить о своих встречах с лондонским капитаном и Обермейером, о том, как возник разговор о его поездке в Словакию.

То обстоятельство, что лондонский гость и гестаповец обеспокоены исчезновением людей, посланных в Словакию, встревожило Лукаша. Все посланные при содействии гестапо люди, как сказал сегодня Милецкий, прибыли к месту своего назначения и приступили к работе. Вполне естественно, что к Голяну они не явились.

– Тут мы кое-что недоучли, – сказал Лукаш. – Вам придется на месте поговорить с товарищами. Для отвода глаз хоть кто-нибудь из них должен явиться к Голяну. Нужно рассеять подозрения. Это единственный разумный ход.

– Я тоже убежден в этом, – заметил Мрачек. – Конечно, следовало бы предусмотреть это заранее. Но мы не догадались. Если бы мы догадались, то, возможно, и мне не пришлось бы ехать сейчас.

– А может быть, все к лучшему. Запишите, с кем вам надо встретиться в Словакии, а потом поговорим конкретно о ваших задачах.

Мрачек вынул карандаш.

2

Лукаш, прочтя вывешенное на калитке объявление Гоуски, не решился сразу же явиться к нанимателю. Он несколько раз взад и вперед прошел мимо особняка, пригляделся к подъездам и окнам соседних домов. На этой улице было очень тихо. Наконец он подошел к калитке и нажал кнопку звонка.

Гоуска выслушал его и спросил:

– Рекомендацию хозяина пансиона можете представить?

– Представлю.

– Когда приступите к работе?

– Через два-три дня.

– Я вас предупреждаю, – заметил Гоуска, – что беру служащих с недельным испытательным сроком. Не понравитесь – пеняйте на себя.

– Я согласен на все условия, – ответил Лукаш.

– Отлично. Я вас жду.

3

Антонин сидел в ресторане за столиком и всем своим видом показывал, что погружен в чтение. Перед ним лежала раскрытая книга. Он ждал Грабеца.

Всякий раз, когда в ресторане появлялся новый человек, Антонин настораживался. Не поднимая головы, он исподлобья взглядывал на вошедшего, надеясь по внешнему виду узнать Грабеца. Люди входили и выходили, и ни один из них не отвечал тем приметам, которыми располагал Антонин.

Но вот вошел человек среднего роста, очень худой, почти истощенный. На нем был короткий однобортный пиджак и давно не глаженные брюки, провисшие на коленях. Незнакомец остановился посреди зала, сложил складную тросточку, сунул ее под мышку и стал потирать руки, разглядывая сидящих.

Грабец уже знал, что сегодня встретится не с Ширке, а с его помощником и что в руках у помощника будет томик Ницше.

Антонин закрыл книгу. Грабец развинченной походкой подошел к нему и спросил:

– Вы читаете Ницше?

– Да. Книгу просил передать вам Ширке.

– Так, так, – проговорил Грабец, сел за столик и начал вежливо и в то же время пугливо посматривать по сторонам.

– Кофе пить будете? – спросил Антонин.

– Предпочел бы рюмку коньяку. На дворе премерзкая погода.

Антонин подозвал официанта. Грабец вынул маленькие ножницы и стал чистить ногти: видимо, он не хотел начинать разговор первым.

«Какое ничтожество», – подумал Антонин, брезгливо изучая предателя.