Это идиотское занятие – думать

Но, черт возьми, человеческая природа берет свое. У нее свой балансовый отчет, от него не отмахнешься. Рано или поздно наступает момент платить по счетам. Чем дольше живешь, тем острее понимаешь, что нужно свести дебет с кредитом. Расплата неминуема. Не буду отрицать, что позиция, занятая мною давным-давно, это чистейший эгоизм: действовать в одиночку, самому писать тексты и стоять за штурвалом своего корабля, рассказывать о том, что я думаю, имея в руках только микрофон, – без коллектива, без инструментов, без режиссера, без сценариста, без продюсера – все я сам.

И упаси господи, чтобы дебетовая сторона баланса была не в порядке. К счастью, мне удалось этого избежать. Чисто умозрительно я такой вариант допускал, но никогда не задумывался, что человек при этом чувствует, как переживает.

Когда Бренда была жива, я иногда представлял себе, как мы переедем в Ирландию, куда-нибудь на юго-восток, где потеплее, поселимся вдвоем недалеко от Дублина, чтобы в любой момент можно было съездить и купить все необходимое, а не ковырять в зубах… проволокой или что у них еще идет в ход – я не очень знаком с деревенской жизнью, но не думаю, что там все так плохо. Свои писульки я мог бы отправлять издателю по электронной почте, а потом просто сидеть в саду.

Я часто спрашиваю себя: если бы все сложилось иначе, воплотил бы я эту мечту? Думаю, да. Я смог бы отказаться от сцены. Принести такую жертву.

Главное, чему научила меня человеческая природа: во всем нужен баланс. Не скажу, что мне это всегда удается. Какая-то часть меня чувствует себя обделенной. Ей тоже нужно выходить в свет, ей нужна поддержка – которой она не получает. Я не стану вдаваться в подробности. Но это полная противоположность тому, чем я занимаюсь.

Есть время делать, а есть время – быть. Я узнал об этом очень давно от своего мозгоправа Эла Вайнштейна, которого любил и которому доверял. Но он неожиданно для всех умер. От инсульта. (Очень странное чувство, когда вам отменяют прием из-за смерти терапевта.)

Но это не упраздняет и никак не затрагивает его жизненное кредо: быть, делать, добиваться.

Я так и не научился просто быть, Джек.

Я многое делаю. Я кое-чего добился. Но я не умею БЫТЬ.

19

Мальчик из Нью-Йорка

Трезвым как стеклышко заканчиваю я свой путь, который начал еще ребенком. Не скажу, что это счастливый финал, я никогда в них не верил, но и несчастливым я его не считаю.

27 декабря 2004 года, посреди рождественской паузы в гастролях, я принял решение, которое долго откладывал. Приехав к Джерри домой, я сообщил ему, что хочу пройти реабилитацию. Уже довольно давно, с тех пор, как отказался от марихуаны в конце 80-х, я переключился на другой препарат – викодин, разбавляя его вином. Выпивал по полторы бутылки в день и заедал пятью-шестью таблетками викодина. Конечно, по сравнению с кокаином и марихуаной, которые я поглощал в промышленных масштабах в 70-е, щедро заливая их пивом, это может показаться сущей ерундой. Но я чувствовал, что достиг дна. Ситуация вышла из-под контроля, мне нужна была помощь.

На первую половину 2005 года стараниями Джерри у меня было намечено очень много концертов, их отмена или перенос обошлись бы нам в целое состояние. Такой вариант даже не рассматривался. В тот же день я связался с реабилитационным центром «Обещание» в Малибу и прошел – по цене еще одного состояния – тридцатидневную программу детоксикации. Не буду вдаваться в детали. Важнее то, что я стал совсем иначе относиться к правилам «Анонимных алкоголиков», которые так помогли Бренде, хотя раньше скептически оценивал и их, и самих «алкоголиков». Правила работали. (Хотя лично я обошелся бы и без апелляции к высшим силам.) В шестьдесят семь лет я покончил со злоупотреблением наркотиками, растянувшимся на полвека – если считать с первой затяжки в коридорах дома на 122-й улице, когда мне было тринадцать. Пятьдесят четыре года я прожил под кайфом.

И больше меня не тянет. Я чувствую себя гораздо лучше, чем в те утра, когда я закидывался парой таблеток, чтобы полегчало. Меня больше не соблазняют винные магазины и отделы алкоголя. Все это в прошлом. И я рад этому. У меня другие планы.

На четырех компьютерах «Эппл» в сотнях папок у меня хранятся тысячи записей, тысячи идей. И они постоянно пополняются. Возможно, они войдут в новое шоу для «Эйч-би-оу», материала у меня предостаточно. Но некоторое время назад я переключился на другую тему. Мне нужно поработать кое над чем для себя, поэтому и гастролировать я стал меньше.

Если я еще поживу и сохраню здравый рассудок, то хочу все-таки попасть на Бродвей. Над формой я еще думаю, но главная идея уже примерно ясна.

Много лет я с нетерпением предвкушал – спеша ему навстречу – тот миг, когда смогу использовать своих персонажей. Их очень много – этих выдуманных личностей, запертых внутри меня без шанса и надежды заявить о себе. Или, скорее, это мне не хватало смелости воспользоваться моментом и шансом, чтобы дать им волю.