«Это мое тело… и я могу делать с ним что хочу». Психоаналитический взгляд на диссоциацию и инсценировки тела

В то время как с первым типом матерей идеализация материнского объекта может продолжаться достаточно долго (больную мать берегут), негативные аспекты матерей второго типа, скорее, осознаются. Пациент Ричардса (Richards, 1981, S. 324) переживал аналитика в материнском переносе как опасную, всепожирающую, кровососущую пиявку, которая отнимает у него время, деньги и независимость. Часто ведьмоподобный, преследующий образ матери связан с пренебрежением сексуальными функциями или угрозой им. Пациенту Розенфельда (Rosenfeld, 1964) приснилась молодая женщина, чьи груди внезапно увяли, которая преследовала его и трогала его пенис. Пациент проснулся с эякуляцией и чувствовал себя совершенно изможденным. Также и господин Хольцбауэр видел себя как объект преследования со стороны ведьмоподобной женщины, соблазнившей его на смертоносный сексуальный акт. Я уже упоминал клинические примеры Вирта (Wirth, 1990) о проститутке, которая описывалась как ведьма, и Ниссена (Nissen, 2000, S. 656), в котором неаккуратная ведьмоподобная женщина несла ответственность за инфекцию.

«Ипохондрия по заместительству»

Многие люди нарочно делают свое тело тяжелобольным, впрыскивают в него инсулин, отнимают у него кровь, препятствуют заживлению ран. Они идут к врачу, просят о помощи, но не говорят, откуда происходит болезнь. Они лгут, и поэтому такую картину болезни не слишком удачно называют синдромом Мюнхгаузена.

Конечно, бессознательно они хотели бы признания их страдания в другом качестве, а именно в физическом. Многие родители, особенно матери, атакуют не собственное тело, а тело своего ребенка, вызывая у него болезнь. Они просто не проводят границу между собой, своим телом, ребенком и его телом (слабость границ селф-объекта), и это называется синдром Мюнхгаузена по заместительству, т. е. тело ребенка в этом случае используется как собственное.

При ипохондрии человек выбирает собственное тело и делает его больным в своей фантазии. Но если мать постоянно думает, что ее ребенок серьезно болен, в то время как ребенок на самом деле здоров и у страдает незначительным расстройством, это называется ипохондрией по заместительству.

Мать озабочена, она хочет здорового ребенка и не думает о том, что она сама создала «болезнь» (в своей фантазии). Как и ипохондрия, этот тревожный симптом имеет некий смысл и будет возникать, как обычно, в соответствующих кризисных ситуациях. Похожая ипохондрическая динамика лежит в основе тревожных мыслей студента-медика или молодого врача, который постоянно думает, что неправильно лечит пациентов, наносит им вред, подвергает их смертельной опасности. Если при ипохондрии человек полагает, что умрет его тело, при такого рода тревоге объектом становится тело собственных детей (или пациентов).

Доктор Джонсон

Доктор Дженнифер Джонсон (снова врач-терапевт), около 45 лет, обратилась за психотерапевтической помощью, поскольку больше не справляется со своими сильными тревогами. Каждый раз, когда что-то случается с ее детьми, она впадает в панику. Когда ее 14-летняя дочь возвращается домой с верховой езды и жалуется, что у нее болит колено, она впадает в панику и думает: «Саркома кости!». Или вдруг она обращает внимание, что ее 16-летняя дочь выглядит бледной: она тут же думает о худшем, лейкемии, хотя дочь уже давно твердит ей: «Мам, ну, прекрати!». Когда ее муж постоянно жалуется на проблемы с сердцем, у нее развивается паника, и при этом собственное тело ее совсем не волнует. Есть и другой страх: иногда у нее случаются панические атаки в процессе врачебной практики. Однажды она ждала пациента, который опоздал, и подумала, что он не придет, все пациенты могут не прийти, ее существование под угрозой, со дня на день все может исчезнуть! В другой раз ей надо было подписать простой рецепт, и вдруг она просто не смогла больше держать карандаш и впала в панику, связанную с мыслями: «Речь идет о жизни и смерти! Это конец! Но мне все же нужно зарабатывать деньги, чтобы поставить детей на ноги, чтобы они могли получить образование. Доход моего мужа слишком ненадежен. В следующем году мой старший сын хочет уехать, чтобы начать учебу в университете (я его, конечно, поддержу)».