«Это мое тело… и я могу делать с ним что хочу». Психоаналитический взгляд на диссоциацию и инсценировки тела

Тело часто является индикатором прогресса в развитии личности: подросший младенец говорит (человек говорит и при помощи тела) и умеет ходить, пубертат заявляет о себе сексуальными изменениями тела, менопауза и мужской климакс вынуждают к тому, чтобы принять наступающую старость и, в конечном счете, принять смерть. Телесное агирование, инсценировки тела и сами по себе действия тела, проявляющиеся, например, в виде болезней, имеющих психологические причины, часто встречаются в эти кризисные фазы жизни. Неопределенность идентичности, особенно в подростковом возрасте (но и в любом другом «пороговом возрасте»), устраняется с помощью конструирования или изменения определенных качеств тела и его атрибутов. Если они будут «в порядке», будут идеальными или будут соответствовать представлениям человека, тогда все в порядке будет и с ощущением собственной ценности. Принцип заключается в том, что агирование, а значит, изменение тела, должно замещающим образом символически преодолеть кризис, на который человек не может оказывать влияния. Страдающая анорексией девушка-подросток держит под контролем свой вес и поэтому чувствует себя сильной, несмотря на то, что перед лицом предстоящей ей жизни, с которой она не знает, как справиться, она должна томиться от страха, стыда и чувства вины. И 50-летняя женщина, которая занимается подтяжкой кожи на своем лице, обретает чувство юношеской свежести, с которым она может отставить в сторону мысли о старости и смерти. Если человек не в состоянии принять свое бытие таким, какое оно есть в следующих один за другим периодах жизни, то посредством манипуляций с телом он обретает иллюзию, будто он преодолел чувство бессилия и страха стать ничем и необходимостью однажды умереть. И это происходит особенно тогда, когда ему не хватает естественной принадлежности к обществу, которое преобразовывает его индивидуальные страхи и амбивалентности в общественные коллективные ритуалы и которое его принимает, и когда у него вдобавок нет больше того бога, чьей воле он может перепоручить свою жизнь. При этом человек преобразовывал свое тело с незапамятных времен и всегда делал это с целью обретения надежной идентичности, чтобы утвердиться в том, кем он является: мужчиной или женщиной, воином или шаманом, к какой группе принадлежит. Модификации и манипуляции с телом относятся к таким аспектам человеческого бытия, как вина, стыд, необходимость работать и знание о смерти. Но контекст телесного агирования может быть разным:

1. У «примитивных народов» это входит в традиции той группы, к которой человек принадлежит, т. е. требуется обществом или конформно ему.

2. Агирование может быть бунтом против общественных традиций и норм, при помощи которых большинство подгрупп воинственно устанавливают свои границы: вспомните длинные волосы «поколения 68-го» или прически панков. Тело бунтующего подростка — носитель знака, оно сообщает протест против конвенций родительского поколения. Как правило, артефакты тела обеспечивают только временную идентичность посредством протеста и утрачивают эту функцию во взрослой жизни.

3. При помощи патологического, деструктивного агирования «Я» делает собственное тело объектом своего стремления к власти и своей агрессии. Агирование навязчиво, это не игра и не эксперимент. Оно имеет суррогатный характер и не достигает своей цели (в отличие от первых двух типов). Как и в случае с зависимостями, эти действия необходимо постоянно повторять, они не приводят к новой идентичности в своем спиралевидном развитии.

Я вижу здесь отчетливую параллель с употреблением галлюциногенных препаратов: его можно дифференцировать как часть религиозного ритуала коллектива в шаманских культурах, как подростковый бунт в нашем обществе и как патологическую зависимость.

В дальнейшем я обращусь к различным областям тела и попытаюсь сравнить их функции — социальные и индивидуальные, подобно тому как Фрейд писал о «некоторых сходствах в психической жизни дикарей и невротиков» (Freud, 1912–1913, подзаголовок «Тотема и табу»).

Ритуалы инициации