Читаем Это самое полностью

«Наверно, это мне кричат?..»

Наверно, это мне кричат?А я бегу, как вор с пожара:чужая шуба на плечахи на руках жена чужая.А Вечный Третий Лишний Рим……Кричат, морозный дым вдыхая,не то «держи», не то «горим»…Какая дикция плохая!

«Амур на цепке у двери оскалил пасть-колчан…»

1

Амур на цепке у двери оскалил пасть-колчан.Творю кумира, говоришь? И я бы не молчал!И я бы – тень до потолка, из жалости суров —ученику не потакал, но преподал урок.Его бы било и трясло, он стал бы нем и бел.И тех сомнительных трех слов подумать не посмел.О, я не цацкался бы с ним, но, пропадай, Эдип!
его ему бы объяснил, признанья упредив.Так, милая, – с усмешкой, зло откинув прядь со лба…О, я сказал бы! Ремесло нехитрое – слова.

2

Я слышу голубя иных потопов.

Дж. УнгареттиБелый голубь свежести непервоймеж камней, под окнами, внизупрорастает, брызжа пеной перьев,как безумья режущийся зуб;прорастает с болью небывалой,и недаром этою весной,этим утром это небо в алойпелене – как нёбо над десной.И взмывает в полдень, лирохвостый,на карниз ковчега жестяной,где, под ложе кинув меч двуострый,ты с чужой спасаешься женой…
Из губы прокушенной сочитсярозоватым мартовским светломалый рыбий глаз растенья-птицы,вдвое увеличенный стеклом;за окном господен соглядатай,на её груди твоя рука,и клубятся у черты закатнойвспененные волны-облака.

3

С легким дыханьем, с летучей стопой —экая дерзостьдаже подумать, что станет с тобойлет через десять.Синь под глазами (сейчас лишь аванс)и годовыекольца на шее (какая у васгордая выя!).Впрочем, не слушай, что я говорю,
ибо, о тело,я говорю – будто Яго, варюяд для Отелло.Ибо не знаю, чтоб краше была,ибо доселеи без того виноград ваших глазслишком уж зелен.

«С иголочного острия…»

1

С иголочного остриякуда ж вы, миленькие, сплыли?Пыльцы серебряной струяда вихорь платиновой пыли,сверкнув в огне закатном, ах!вияся оседают на пол,во пух и тополиный прахрастоптанных древесных ампул.

2

Дырка в ткани универсума,именуемая мной,та, в которую небеснаятьма и холод неземнойльются ближнему за шиворот, —да я сам бы ту дыруликвидировал-зашил, да вотниток все не подберу.

3. Жалоба Парок

Прядем-прядем. Озлобились. Поникли.Работа – пытка. Результат – убог.Прикиньте сами, с каждого по нитке.Изрядный получается клубок.Но что в нем проку, кроме славы вящей?Мы знаем цену этого труда.Из нашего клубка никто не свяжети варежек паршивых никогда!

«Долго жил я, глаз не поднимая…»

1

Перейти на страницу:

Все книги серии Петроградская сторона

Плывун
Плывун

Роман «Плывун» стал последним законченным произведением Александра Житинского. В этой книге оказалась с абсолютной точностью предсказана вся русская общественная, политическая и культурная ситуация ближайших лет, вплоть до религиозной розни. «Плывун» — лирическая проза удивительной силы, грустная, точная, в лучших традициях петербургской притчевой фантастики.В издание включены также стихи Александра Житинского, которые он писал в молодости, потом — изредка — на протяжении всей жизни, но печатать отказывался, потому что поэтом себя не считал. Между тем многие критики замечали, что именно в стихах он по-настоящему раскрылся, рассказав, может быть, самое главное о мечтах, отчаянии и мучительном перерождении шестидесятников. Стихи Житинского — его тайный дневник, не имеющий себе равных по исповедальности и трезвости.

Александр Николаевич Житинский

Фантастика / Социально-психологическая фантастика / Социально-философская фантастика / Стихи и поэзия / Поэзия
Действующие лица
Действующие лица

Книга стихов «Действующие лица» состоит из семи частей или – если угодно – глав, примерно равных по объёму.В первой части – «Соцветья молодости дальней» – стихи, написанные преимущественно в 60-70-х годах прошлого столетия. Вторая часть – «Полевой сезон» – посвящена годам, отданным геологии. «Циклотрон» – несколько весьма разнохарактерных групп стихов, собранных в циклы. «Девяностые» – это стихи, написанные в 90-е годы, стихи, в той или иной мере иллюстрирующие эти нервные времена. Пятая часть с несколько игривым названием «Достаточно свободные стихи про что угодно» состоит только из верлибров. «Сюжеты» – эта глава представлена несколькими довольно многострокими стихами-историями. И наконец, в последней главе книги – «Счастлив поневоле» – собраны стихи, написанные уже в этом тысячелетии.Автору представляется, что именно в таком обличье и состоянии книга будет выглядеть достаточно цельной и не слишком утомительной для возможного читателя.

Вячеслав Абрамович Лейкин , Дон Нигро

Драматургия / Поэзия / Пьесы

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия