Это ужасное поместье

Этта тащила к воротам здоровенный мешок, бивший её по бедру на каждом шагу и такой тяжёлый, что она и подняла-то его с трудом. Однако она сжала зубы и не сдавалась. В мешке лежало, как она надеялась, всё необходимое, чтобы открыть ворота.

Оставив Уго, она первым делом заскочила в комнату наверху, где спрятала свои пожитки. Если уходить из поместья, нужна обычная одежда, чтобы не выделяться из толпы, и мамина шпилька, чтобы защищаться, если что. Но подняв матрас, Этта обнаружила, что всё исчезло. Как и Альманах, она лишилась всего, с чем пришла в особняк. И разозлилась ещё сильнее, хотя ещё и немножко испугалась – что за жизнь её ждёт, когда удастся удрать.

«Будь смелой!» – велела мадам Ирис. Лишь эту часть совета Этта могла принять сразу, безоговорочно и не опасаясь навредить сама себе. «Будь смелой». Она и будет! Смелой и умной – умнее всех в доме, из которого твёрдо решила уйти.

Что дальше? Этот вопрос её на миг поставил в тупик. Решить, что она непременно уйдёт, легко. А вот придумать, как именно, совсем другое дело. Путь ей преграждали запертые ворота, и, если Сайлас прав, лорд Найджел отнесётся к мольбам недовольной служанки без понимания.

При мыслях о Сайласе ей вспомнился найденный ими с Альманахом сарай. Хранящиеся там инструменты могут пригодиться не только для садоводства…

Выйдя из дома, она воспроизвела проделанный ими тогда маршрут и нашла сарай, сбившись с пути всего пару раз и не растеряв решимости ни на грош. Пошарив на полках и под лавками, она собрала всё, что могло хоть как-то пригодиться, запихнула в висевший у двери прочный мешок и двинулась дальше.

Пыхтя от напряжения, она остановилась под воротами и с облегчённым выдохом сбросила ношу на землю. Ворота возвышались над ней, мерцая в лучах предзакатного солнца, геральдические львы скалили пасти в безмолвном рыке. Створки скреплял массивный и крепкий на вид замок. Всё вместе создавало впечатление непреодолимой преграды. Ну ничего, это она ещё посмотрит!

Перевернув мешок, девочка высыпала инструменты на землю и разложила по порядку. Отвёртка, разводной гаечный ключ, ножовка, молоток, напильник, пара болторезов, лом и вторая лопата на случай, если ничего больше не поможет.

Разумнее всего было начать с вариантов, которые причинят воротам наименьший вред. Не хотелось бы, чтобы за ней потом гонялись со счётом на починку. Вооружившись отвёрткой и гаечным ключом, она решила сперва атаковать петли ворот.

Винты были закрашены, так что сначала пришлось отскрести краску с ближайшего из них отвёрткой до чистого железа. Раздвинув гаечный ключ на максимальную ширину, девочка приладила его к массивному винту и попробовала повернуть. Безрезультатно. Она надавила сильнее. И сильнее. С таким же успехом она могла бы уговаривать матушку позволить ей почитать лишний часик в постели, несмотря на дороговизну масла.

В конце концов она ухватилась за гаечный ключ обеими руками, поджала ноги и повисла на нём всем весом, но даже сила тяжести не заставила винт повернуться.

Не устрашась первой неудачи, Этта попробовала взломать замок. Не то чтобы она знала, как это делается, но читала об этом в приключенческом романе, а потому решила попытаться. Должна же ей когда-нибудь улыбнуться удача. Но сколько Этта ни ковыряла в замке отвёрткой, внутри ничего не сдвинулось.

Отложив эти инструменты, девочка вооружилась ломом и молотком и предприняла попытку немного разогнуть сперва края ворот там, где они сходились посередине, а потом, когда это не удалось, два параллельных железных прута, чтобы образовалась щель, в которую она сумеет протиснуться. Она со всей силы налегала на лом или лупила по железу молотком, ворота дребезжали и тряслись, но прутья не поддавались ни на дюйм. Всё, что она сумела, – это сбить какую-то раззолочённую завитушку и напугать проходившее мимо стадо овец, которые разбежались с испуганным блеянием.

Вернувшись к молотку и отвёртке, Этта со всем пылом накопившейся досады попыталась болты просто-напросто сбить – тщетно.

Наконец, запыхавшись, она взялась за лопату. Раз не получается перелезть поверху, она пролезет снизу. Однако земля под тонким слоем гальки оказалась тверда как камень, а ещё через пару дюймов начался чистый камень – ровные слои похожей на сланец породы, от которой не удавалось отколоть ни кусочка, как ни атакуй. Может, динамит бы тут и помог. Впрочем, будь у неё динамит, копать и не понадобилось бы. Она бы без малейших угрызений совести разнесла проклятущие ворота на куски – и о стоимости возмещения ущерба уже не волновалась бы!

И пусть лорд Найджел высылает счёт, думала она, позволив себе на несколько секунд предаться сладким мечтам о взрывчатке, прежде чем поддаться отчаянию. Она вся взмокла и измазалась, всё тело болело. Особенно от непривычной нагрузки досталось рукам. Этта вспомнила о перчатках, про которые упоминал Сайлас, только уже в разгар возни с воротами – и прерываться, чтобы сходить за ними, казалось совершенно лишним. Теперь девочка о том жалела.