Это внутри

Фернандес поступил в академию Бюро. Жестокий отбор неизменно оставлял его в рядах курсантов, в упорстве Луис не имел себе равных. Цель обретала плоть, становилась осязаемой, и это заставляло его стремиться к ней еще усерднее, чем прежде.

Его целью был Гарри Шелдон.

Мечтой Луиса было найти насильника и, до упора засунув дуло пистолета в его поганую глотку, прошептать в ухо те самые слова, которые однажды ядом влились в испуганного мальчика, распластанного на полу:

“Брось ломаться… Я же чувствую, что ты тоже этого хочешь!”

А после спустить курок.

Луис подозревал, что не был единственным. Еще стажером он начал собственное расследование, пользуясь полученными на курсе знаниями. Вскоре подозрения оправдались, нашлись и другие пострадавшие от рук обаятельного педофила-музыканта.

Собрав достаточно улик, Луис предоставил их в соответствующую инстанцию. Шелдону предъявили обвинение, но взять не успели — услышав за окном сирены, а за дверью квартиры голос, предлагающий сдаться добровольно, Гарри выпрыгнул в окно и скончался, упав с двенадцатого этажа.

Луиса повысили до младшего агента, а о том, что сам Фернандес был жертвой Шелдона, не узнал никто.

***

Сизый туман плыл за окнами. Птицы посвистывали тише обычного, тягучие волны мглы глушили звуки. Казалось, дом, проваливаясь в иное измерение, застрял между мирами, в самом центре ничто. Дина задумчиво сидела, подперев щеку рукой, и смотрела на проплывающие за стеклом серые клубы. Прогноз погоды обещал, что к вечеру погода исправится.

Стол покрывали листы цветной бумаги, пестрые обрезки шуршали под ногами. Эбби вырезала очередной фонарик для гирлянды, высунув от усердия язычок. Проснувшись утром, она сразу понеслась к отрывному календарю и радостно запрыгала, увидев заветную дату: тридцать первое октября*.

О празднике говорили уже неделю, в свете последних событий глоток радости нужен был всем, а особенно — детям. Предстоящее мероприятие обсуждали по старинке — собравшись в задней комнате “Эдельвейса”, когда-то использовавшейся для проведения свадеб и совещаний деревенского совета. Группы Whatsapp* были временно забыты: людям хотелось живого общения, знакомые лица и голоса создавали ощущение тепла и защищенности. Вечеринку решили проводить на ферме Ферретов - просторный амбар мог вместить всех гостей, а открытое пространство вокруг него позволяло обеспечить им безопасность.

Семье Эванс поручили украсить зал, Дина хотела купить готовые гирлянды в магазине, но Эбби настояла на том, чтобы сделать все своими руками. Как вырезать фонарики, Дина еще помнила, а вот анатомию бумажных помпонов пришлось искать в интернете.

За семь дней она потеряла счет метрам цветных гирлянд, которые они с Эбби заготовили долгими вечерами. Девочка волновалась в предвкушении торжества и никак не могла выбрать себе карнавальный костюм, перебирая десятки вариантов. Еще оставалось время, чтобы съездить в детский магазин в Черритауне и принять окончательное решение.

Коротко пикнул телефон. Дина вытащила его из под кучи обрезков и взглянула на экран. Тайлер хотел заехать на минутку перед работой и спрашивал, дома ли Эбби.

Дина вздохнула.

— Приехал твой любимец. Беги, встречай.

Девочка просияла и, спрыгнув со стула, побежала к двери. Дина взяла ножницы, еще теплые от рук дочери, и принялась за следующий фонарик. С крыльца донеслись голоса и счастливый визг. Девочка с топотом вбежала в гостиную и принялась в неистовом восторге скакать вокруг матери. Лицо Эбби скрывала маска оленя, вырезанная из светлого дерева, рожки сверкали золотой краской.

— Мама, мама, Тай сделал это сам, представляешь?! Ты знала, что он так умеет? Он пообещал к Рождеству вырезать мне дверцу пикси! Я вставлю ее в корни нашего клена. Помнишь, я сделала такую из картона, но потом пошли дожди…

Эбби осторожно сняла маску и протянула Дине. Легкое тонкое дерево покрывали следы лезвий стамески, складываясь в волнистый узор. В отверстия над ушами оленя была продета эластичная лента.

В комнату вошел Хупер и нерешительно остановился у двери.

— Мне пора, пичужка, — улыбнулся он, — не годится опаздывать на работу.

Дина подняла на него глаза.

— Это просто… невероятно, Тайлер! Она прекрасна. Спасибо тебе.

Он смутился и взъерошил светлые волосы. Этот жест позабавил ее, точно так же делал старший Хупер, когда Дина просила его снять рубашку перед тем, как прослушать сердце.

— Рад, что угодил, — наконец, ответил Тайлер и подмигнул Эбби.

Девочка подбежала и обхватила его руками, заглядывая в лицо.

— Ты придешь на праздник, Тай?

— Нет, малышка, вечером я дежурю на верхней дороге.

Эбби нахмурилась.

— И ты не посмотришь на меня в костюме? Я выиграю главный приз! Ну пожалуйста, приходи! Будет здорово и красиво, мы с мамой приготовили гирлянды и фонарики…

Тайлер улыбнулся и покачал головой.

— В следующий раз, Эбби. А свой костюм ты обязательно покажешь мне после.

***

Следя за аккуратной линией, оставляемой на планке фрезеровочным станком, Тайлер вспоминал счастливое лицо Эбби, раскрывшей подарок. Его руки смогли подарить кому-то радость.