Это всё ты

Это приходит между вызовами. Ответ удается напечатать, но далеко не с первой попытки. Пальцы не слушаются.

Юния Филатова: Не могу. Мне страшно.

Ян Нечаев: Шутишь???

Ян Нечаев: Давай, зай. Возьми!

Он снова звонит. Я снова слушаю трек до финала.

Очередной стук в дверь бьёт по нервам похлеще раскатов грома. Адреналин подскакивает за миг до того, как в проеме появляется мама.

– Ангел, телефон звонит, слышишь? – указывает с улыбкой.

– Да оставьте же меня в покое! – рявкаю, будто умалишенная.

– Ангел… – выдыхает мама ошеломленно.

– У меня от тебя нервный тик, мам, понимаешь?! Еще раз откроешь дверь, я выброшусь в окно!

Плевать, что у нас второй этаж. Сам факт моего заявления шокирует не только маму, но и остальных сбежавшихся на крик.

И… Не подозревала, что с моими родителями способно сработать нечто подобное, но они исчезают. Последнее, что я запоминаю, это выкатившиеся из орбит папины и без того крупные глаза.

Но об этом я подумаю завтра, иначе реально рехнусь.

«Стыдно, дочь!»

«Разочаровываешь, дочь…»

«Завтра! Я подумаю об этом завтра!» – убеждаю себя, а на подкорке ведь уже вертится.

Выключаю звук в телефоне.

Ян звонит и звонит. Смотрю на его фото, тихонько поскуливая и не зная, как научиться заново дышать.

А потом… Потом он присылает голосовое.

56

Ради меня.

© Юния Филатова

Пока смотрю на аудиодорожку, дрожь за грудиной усиливается, а сердце, превратившись в пылающий комок, берет сумасшедшую высоту. Понимаю, что нужно успокоиться, иначе оно попросту убьет меня. Но как это сделать – не знаю. Да и… Плевать, что со мной будет.

Все, что беспокоит – содержимое голосового.

Желая оградиться от мира, достаю трясущимися руками наушники. Вставляю их в уши, падаю обратно на бок, заношу палец над значком воспроизведения и бездыханно замираю.

Но замираю ненадолго.

Прикрываю веки, судорожно тяну воздух и прикасаюсь к экрану.

– Любовь? Ха-ха, – прошивает меня молниями дико осипший голос Яна. Тысячи энергетических волн, и все они целенаправленно движутся к сердечной мышце. Разряд, и я содрогаюсь всем телом. Испугавшись этого воздействия, на автомате нахожу кнопки громкости и приглушают звук. Но едва Ян продолжает, тут же обратно прибавляю: – Ю, ты издеваешься?! После всего??? Нет, правда… Зай… Какая, мать твою, любовь?! – и снова я, задрожав, скручиваю громкость. – Какая любовь, Ю? У меня, блядь, продвинутая степень! Это намного больше, чем это хре́ново слово! Это намного больше, чем кто-либо способен представить, – высекает яростно, но вместе с тем будто отчаянно. Его голос дрожит, и меня этими вибрациями захлестывает, словно штормовой волной. Но я все равно прибавляю звук, чтобы услышать каждый надорванный вздох Яна, каждую глубинную эмоцию, каждую вышедшую из-под контроля интонацию. – Я не хочу… Эх-х-х… Мм-м… Блядь, Ю… Блядь… – стонет мучительно. И берет паузу. Но в застывшей тишине вздохов становится больше. Одышка такая, словно Ян мгновение назад кросс пробежал. Всхлипывая, лихорадочно жму верхнюю кнопку громкости. Боюсь упустить что-то важное, хотя и того, что слышу, достаточно, чтобы сердце, наконец, разорвалось на куски. – Можно мне хоть в чем-то проявить слабость?! – сокрушается зло. – Знаю, что это ненормально, но меня реально ебет… Э-х-хр… Ебет беспощадно то, что это слово говорил тебе Свят! Меня, блядь, ломает, Ю! Ставит на колени эта херь! Я ревную! Не могу не ревновать!!! Ненавижу, Ю! Ненавижу это долбаное слово! Но если ты так хочешь… – обрыв, тяжелейший вздох и шаткая тишина, заставляющая меня оцепенеть, словно при просмотре хоррора, когда подсознание подсказывает, что через секунду случится нечто грандиозное, значительное и оглушающее. Еще один хриплый вздох на том конце провода, и слова действительно обрушиваются с громоподобной силой: – Я люблю тебя.

Еще один влажный судорожный вздох, и запись заканчивается. А меня скручивает так сильно, что я, потеряв телефон, прикладываю ладонь к груди, вся сжимаюсь и срываюсь на рыдания. Это радость, облегчение, эйфорическая разрядка после критического напряжения. Лютый фейерверк эмоций. Межгалактический взрыв. И метеоритный дождь.

Плачу, пока все эти чувства и ощущения не иссякают. Еще немного лежу, выравнивая дыхание и успокаивая сердце.

А потом… Рискую снова взять в руки телефон.

Ян Нечаев: Обещаю, что преодолею все свои затыки. Просто мне тоже нужно время.

Ян Нечаев:

 Ты мне не ответишь?

Ян Нечаев: Зай…

Ян Нечаев: Напиши хоть что-нибудь.

Ян Нечаев: Ты успокоилась?

Ян Нечаев: Ю???

Ян Нечаев: Выгляни в окно.

Мое сердцебиение росло с каждым новым сообщением, но на последнем оно подскакивает так сильно, что на миг глохну. Стискивая в ладони телефон, слетаю с кровати и подбегаю к окну. Осторожно раздвигаю шторы и тут же прижимаю ко рту ладонь, чтобы сдержать череду непроизвольных звуков.

Ян… Мой Ян... Сколько же он там стоит?

Не сразу меня замечает.

Явно взволнован… Ходит напротив окон нашей квартиры туда-сюда.