Этот бессмертный

Она протянула мне бокал, отпила полтора глотка из своего и спросила: — Они действительно по-прежнему здесь?

— Кто? — поинтересовался я.

— Бог и Компания. Старые боги, вроде Ангельсу. Я думала, что все они покинули Землю.

— Нет, они не ушли. То, что они в большинстве своем похожи на нас, вовсе не означает, что они и действуют так же. Когда человек покидал Землю, он не пригласил их с собой, а у богов тоже есть своя гордость. А потом, может быть, они были вынуждены остаться — это называется "ананке", смертельный рок. Никто не властен над ним.

— Как над прогрессом?

— Угу. Кстати о прогрессе — как прогрессирует Хасан? Когда я видел его последний раз, у него прогресс совершенно отсутствовал.

— Более или менее. Здоровая шишка, но череп толстый, ничего страшного.

— А где он?

— Дальше по коридору, налево. В игровой комнате.

— Я думаю, надо пойти выразить ему свое сочувствие. Вы меня извините?

— Уже извинила, — кивнула она и отошла послушать, что Дос Сантос говорит Филу. Фил, естественно, был только рад пополнению компании.

Никто не смотрел, как я выходил.

Игровая комната располагалась в другом конце длинного коридора. Еще на подходе я услышал "чок!", потом последовала тишина, затем еще раз "чок!".

Я приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

Хасан был в комнате один. Он стоял спиной ко мне, но услышал, как открылась дверь, и быстро обернулся. На нем был длинный пурпурный халат; в правой руке он взвешивал нож. На затылке виднелся здоровенный кусок пластыря.

— Добрый вечер, Хасан.

Рядом с ним стояла подставка с ножами, а к противоположной стене он прикрепил мишень. В ней уже торчали два ножа — один в центре, а другой на шесть дюймов левее.

— Добрый вечер, — медленно ответил он и, хорошенько подумав, добавил, — как поживаешь?

— Прекрасно. Я пришел задать вам тот же вопрос. Как ваша голова?

— Боль сильная, но пройдет.

Я прикрыл за собой дверь.

— Вы, должно быть, вчера видели сны наяву.

— Да. Мистер Дос Сантос мне сказал, что я боролся с призраками. Я не помню.

— По крайней мере, можно точно сказать, что вы курили не ту штуку, которую толстый доктор Эммет назвал бы "каннабис".

— Нет, Караги. Я курил цветок-вурдалак, испивший человеческой крови.

Я его нашел около Прежнего Места Константинополя и тщательно высушил. Одна старуха сказала мне, что благодаря этому я смогу видеть будущее. Она наврала.

— ...А кровь вурдалака побуждает к насилию? Об этом стоит написать новую балладу. А кстати, вы только что назвали меня Караги. Мне бы не хотелось чтобы вы это делали. Меня зовут Номикос, Конрад Номикос.

— Хорошо, Караги. Я удивился, увидев тебя. Я думал, что ты давно умер, еще тогда, когда твой корабль разбился в заливе.

— Караги действительно тогда погиб. Надеюсь, вы никому не говорили, что я на него похож?

— Нет, я не веду пустых разговоров.

— Хорошая привычка.

Я прошел через комнату, выбрал себе нож, взвесил его на руке и бросил; он воткнулся дюймах в десяти справа от центра.

— И давно вы работаете на мистера Дос Сантоса? — спросил я Хасана.

— Примерно месяц. — Он тоже бросил нож; тот воткнулся на пять дюймов ниже центра.

— Вы его телохранитель, да?

— Это так. Я охраняю еще этого синего.

— Дон говорит, что боится покушения на жизнь Миштиго. Существует реальная угроза, или он просто хочет подстраховаться?

— Возможно и то, и другое, Караги. Я не знаю. Он платит мне только за охрану.

— А если я заплачу вам больше, вы мне скажете, кого вас наняли убить?

— Меня наняли только охранять, но даже если бы дело обстояло иначе, я бы все равно не сказал.

— Не думаю. Надо вытащить ножи.

Мы прошли через комнату и выдернули ножи из мишени.

— Теперь допустим, что это я, что вполне возможно, — так почему бы нам не уладить это дело прямо сейчас? У нас у каждого в руках по два ножа.

Тот, кто выйдет из этой комнаты, скажет, что другой на него напал, и надо было защищаться. Свидетелей нет. Нас обоих прошлой ночью видели пьяными или не в себе.

— Нет, Караги.

— Что именно нет? Нет — не меня вы должны убить или нет — вы не хотите делать это таким образом?

— Я мог бы сказать нет, не тебя. Но ты бы все равно не знал, правду я сказал или нет.

— Это верно.

— Я мог бы сказать, что не хочу делать это таким образом.

— Это правда?

— Я так не говорю. Но чтобы порадовать тебя хоть каким-то ответом, я скажу следующее: если бы я пожелал тебя убить, я бы не стал пытаться сделать это ножом, и не стал бы с тобой боксировать или бороться.

— Это почему?

— Потому что много лет назад я мальчишкой работал на курорте в Керчи — прислуживал за столами богатых веганцев. Ты меня тогда еще не знал, я только что приехал с Памира. А ты как раз появился в Керчи со своим другом-поэтом.

— Теперь припоминаю. Да... В тот год умерли родители Фила — они были моими хорошими друзьями — и я собирался определить его в университет. Но тут этот веганец, который увел у Фила его первую женщину, приехал с ней в Керчь. Точно, он еще выступал на эстраде, — я забыл его имя.