Этот бессмертный

— Это был боксер-шаядпа по имени Трилпай Лиго, и выглядел он, как гора на равнине — высокий, несокрушимый. Он боксировал без перчаток с веганскими цестусами — полосками кожи с десятком заточенных шипов, которыми обматывают кисти.

— Да, я помню.

— Ты прежде никогда не боксировал с шаядпа, но с этим стал драться из-за девчонки. Собралась большая толпа — веганцы и земные девки, а я влез на стол, чтобы лучше видеть. Через минуту у тебя вся голова была в крови.

Он старался сделать так, чтобы кровь потекла тебе в глаза, а ты только тряс головой. Мне тогда было пятнадцать лет, я убил только трех человек, и я думал, что тебе конец, потому что ты его даже не коснулся. И вдруг твоя правая рука просвистела в воздухе, как брошенный молот. Ты ударил его в середину двойной кости, которая у этих синих в груди — а они в этом месте покрепче нас — и расколол его, как яйцо. Мне бы этого никогда не сделать, я уверен — вот почему я боюсь твоих рук. Позже я узнал, что ты поборол и удавил вампира. Нет, Караги, тебя я стал бы убивать с приличного расстояния.

— Это было так давно... Я не думал, что кто-нибудь помнит.

— Ты отбил девчонку.

— Да. Я забыл ее имя.

— Но ты не вернул ее поэту. Ты оставил ее себе. Вероятно, именно поэтому он тебя ненавидит.

— Фил? Из-за этой девчонки? Я даже забыл, как она выглядела.

— А он так и не забыл. Вот почему я думаю, что он тебя ненавидит. Я носом чую ненависть и ее истоки. Ты отобрал у него его первую женщину. Я там был.

— Это она так захотела.

— ...И он состарился, а ты остался молодым. Это печально, Караги, когда есть причины ненавидеть друга.

— Да.

— А на твои вопросы я не отвечаю.

— Возможно, тебя наняли убить веганца.

— Возможно.

— Зачем?

— Я говорю только, что это возможно, а не что это так и есть.

— Тогда я задам тебе еще только один вопрос, и покончим с этим. Что хорошего, если веганец умрет? Его книга могла бы стать очень хорошим делом с точки зрения отношений между веганцами и людьми.

— Я не знаю, что в этом хорошего или плохого, Караги. Давай лучше еще побросаем ножи.

Мы еще побросали. Я уловил наконец дистанцию и баланс и загнал два ножа в центр мишени. Потом Хасан воткнул еще два рядом с ними, причем последний, дрожа в мишени, задел один из моих и жалобно звякнул.

— Я вам скажу еще одну вещь, — начал я, когда мы их вытаскивали. — Я руковожу этой поездкой и отвечаю за безопасность ее участников. И я тоже буду охранять веганца.

— Это будет очень хорошо, Караги. Он нуждается в защите.

Я поставил ножи обратно на подставку и двинулся к двери.

— Мы выезжаем завтра в девять, вы знаете. Нас будет ждать несколько скиммеров на первом поле в комплексе Управления.

— Хорошо. Спокойной ночи, Караги.

— ...И называйте меня Конрад.

— Хорошо.

У него в руках был нож, который он готовился бросить в мишень. Я закрыл дверь и пошел по коридору обратно. По дороге я еще раз услышал "Чок!", и это прозвучало гораздо ближе, чем в первые два раза. Звук отдавался эхом в коридоре.

Пока шесть больших скиммеров летели через океан к Египту, мои мысли унеслись на Кос, к Кассандре, а затем были мной с трудом собраны и обращены в направлении страны песков, Нила, крокодилов-мутантов и давно почивших фараонов — покой одного из них как раз тогда тревожил мой последний проект ("Быстрая смерть настигнет его, осквернившего..." и т.д.). Потом я подумал о человечестве: о том, как оно обживает пересадочную станцию на Титане, работает в Управлении Земли, унижается на Талере и Бакабе, кое-как сводит концы с концами на Марсе и худо-бедно существует на Рилпе, Дивбе, Литане и паре дюжин других планет Веганской системы. Так мои мысли перескочили на веганцев.

Синекожий народ со смешными именами и рябыми, будто от оспы, лицами обогрел и накормил нас, когда мы мерзли и голодали. Они отдали должное тому, что наши колонии на Марсе и Титане внезапно почти на столетие оказались в полной изоляции — после событий Трех Дней — прежде чем был создан пригодный для работы космический корабль.

Словно личинки насекомых (сравнение принадлежит Эммету), мы до конца использовали тот дом, который когда-то имели, и теперь искали себе новый.

Разве веганцы прибегли к инсектицидам? Нет. Мудрая раса, гораздо более древняя, чем наша, они позволили землянам обосноваться в их мирах, жить и работать в их городах на суше и на море. Ведь даже у такой совершенной культуры, как веганская, остается определенная потребность в ручном труде.

Нельзя заменить машинами ни хороших домашних слуг, ни садовников, ни просоленное рыбацкое племя, ни тех, кто под землей и под водой станет выполнять всякую опасную работу, ни обитателей этнографических деревень для туристов.

Конечно, веганская собственность теряла от соседства с человеческим жильем, но люди восполняли этот ущерб своим вкладом в растущее благополучие.