Этот подросток сведет меня с ума! Как говорить с почти взрослым ребенком

Николь нащупала тот крючочек, который мотивировал Дженни. Дженни продолжала встречаться с Николь и постепенно стала употреблять меньше наркотиков. Николь предложила Дженни записывать ее оценки. Она никак не комментировала успеваемость своей подопечной, а просто вносила данные об оценках Дженни в блокнотик. Дженни всегда считала, что употребление марихуаны никак не влияет на ее успеваемость. Теперь она убедилась, что ее оценки улучшились, а оценки все-таки имели для нее некоторое значение. Как и любой подросток, Дженни хотела, чтобы в ее жизни все удалось.

Очевидно, что родителям труднее, чем психологу, вести спокойную, непредвзятую беседу с подростком, которого они подозревают в употреблении наркотиков: во-первых, большинство таких детей лгут, когда их спрашивают об этом; во-вторых, некоторые родители очень встревожены и даже не могут вспомнить, что именно им нужно услышать. Иногда зависимость столь сильна, что без лечения не обойтись, даже если ребенок противится этому. Родителям, которые беспокоятся по поводу того, что их ребенок, возможно, принимает наркотики, мы настоятельно рекомендуем проконсультироваться со специалистом. В любом случае, если вы обнаружили у ребенка наркотики, принадлежности для употребления таких веществ или еще что-то, начинайте разговор об этой проблеме в спокойной, заинтересованной, непредвзятой манере, используйте элементы методики мотивационного интервьюирования. Такой подход может принести больше пользы, чем гневные обвинения и конфронтация. Если вы пытаетесь понять переживания своего ребенка, а не осуждаете его, вы повышаете свои шансы установить доверительные отношения и таким образом оказывать на него большее влияние.

Боремся с приспособленческим стилем общения и справляемся с негативной реакцией ребенка на изменения

Давайте поговорим о детской тревожности. Во-первых, тревожными расстройствами страдают многие дети, во-вторых, когда мы общаемся с тревожным ребенком, мы имеем возможность лучше понять, как изменить поведение. Дети с тревожными расстройствами обычно сопротивляются изменениям, которые направлены на снижение их тревожности, поскольку им кажется, что они должны встретиться лицом к лицу со своими страхами.

Еще до пандемии новой коронавирусной инфекции исследователи выяснили, что примерно у одной трети подростков в возрасте от тринадцати до восемнадцати лет в какой-то момент развивается тревожное расстройство. Вдумайтесь: каждый третий подросток страдает тревожным расстройством! Но хуже всего то, что 80 % таких детей никогда не получат помощи[116]

.

Многие тревожные дети отказываются лечиться. Родители видят, что ребенок страдает, но не могут ничего поделать, поскольку у ребенка нет мотивации меняться либо он слишком сильно боится перемен. Даже если дети посещают сеансы психотерапии, они часто уклоняются от выполнения домашнего задания, и поэтому лечение оказывается малоэффективным. Родители приспосабливаются к такому поведению детей: они просто не видят иного выхода из ситуации.

Иногда наши природные инстинкты работают против нас. Родителям свойственно защищать своего маленького ребенка и успокаивать его, когда он плачет. И дети посылают сигнал, как бы обращаясь к нам, когда им нужна наша помощь. Если малыш плачет, мы просыпаемся и бежим к нему, мы волнуемся, а вдруг ему жарко или, наоборот, холодно. Когда молодым родителям кажется, что их чаду что-то может угрожать, они уподобляются разъяренным зверям. Мы не выжили бы как биологический вид, не будь у нас этих инстинктов. Однако по мере взросления детей родителям приходится бороться с проявлениями своих природных инстинктов, поскольку эти инстинкты – стремление защитить и успокоить своего ребенка – не должны превращаться в такую модель поведения, которую психологи называют приспособленческой.