Евангелие от Матфея. Исторический и богословский комментарий. Том 2

Говоря о Царстве Небесном, Иисус, конечно, учитывал настроения Своих слушателей и объединявшую их надежду на восстановление утраченного могущества земного царства Израильского. Своей проповедью Он старался переориентировать людей с ожиданий, касающихся земной реальности, на реальность иного плана, не связанную ни с конкретным участком земли, ни с конкретным периодом времени. Материальные ценности Он учил полностью подчинять ценностям духовным: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам» (Мф. 6:33). В узком смысле под «этим всем» понимается еда, питье, одежда – то, что необходимо человеку для физического выживания. В более широком плане здесь может подразумеваться всё, что относится к политическому и государственному устройству, к самому способу организации человеческого общества в целом и отдельного народа в частности.

Всякое царство предполагает царя. Въезжая в Иерусалим на ослике, Иисус дал людям видимый образ того, каким Царем должен быть Тот, Чье Царство – «не от мира сего» (Ин. 18:36). В течение нескольких лет Он пытался объяснить Своим ученикам и народу, какое Царство Он принес на землю. Теперь Он пожелал явить это в запоминающемся видимом образе. И оказалось, что главными качествами обетованного Мессии являются те, на которые указал пророк Захария: Он – Царь «праведный», «кроткий» и «спасающий» (Зах. 9:9). За всю историю Израильского народа этими качествами в полной мере обладал лишь один Царь – Тот, Который пришел «исполнить всякую правду» (Мф. 3:15), Который был «кроток и смирен сердцем» (Мф. 11:29) и Которого Бог послал в мир, «чтобы мир спасен был чрез Него» (Ин. 3:17).

Такого Царя народ не ожидал. Иисуса встречали как политического вождя, который воссядет на престоле Давидовом, изгонит ненавистных оккупантов-римлян, восстановит утраченную еврейскую государственность. Он не оправдал этих надежд. И потому уже через несколько дней та же толпа, которая сейчас восторженно приветствует Иисуса словами «Осанна! Благословен Грядущий во имя Господне», будет в неистовой ненависти кричать: «да будет распят!» (Мф. 27:23, 24), «распни, распни Его!» (Лк. 23:21; Ин. 19:6; Мк. 15:13, 14), «Он должен умереть» (Ин. 19:7); «смерть Ему!» (Лк. 23:18); «кровь Его на нас и на детях наши»> (Мф. 27:25). И те, кто провозглашает «благословен Царь Израилев», будут восклицать со злой иронией: «если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него» (Мф. 27:42). Со словами «радуйся, Царь Иудейский!» Иисуса будут бить по голове тростью и плевать на Него (Мф. 27:19). Разочарование иудеев будет так велико, что, когда Пилат напишет на кресте «Сей есть Иисус Назорей, Царь Иудейский», они скажут ему: «Не пиши: Царь Иудейский, но что Он говорил: Я Царь Иудейский» (Ин. 19:19, 21).

Предложенная интерпретация реакции людей на торжественный въезд Иисуса в Иерусалим – лишь одна из возможных. Из Евангелий не следует напрямую, что одна и та же толпа

встречала Иисуса при входе в Иерусалим и спустя несколько дней требовала Его распятия. В версии Луки действующими лицами в рассказе о входе Иисуса в Иерусалим оказываются только ученики: они привели к Нему осла; они же, «когда Он ехал, постилали одежды свои по дороге»; при приближении Иисуса к городу «всё множество учеников начало в радости велегласно славить Бога за все чудеса, какие видели они»; это же множество учеников восклицало: «благословен Царь, грядущий во имя Господне! мир на небесах и слава в вышних!» Народ упоминается только в описании диалога Иисуса с фарисеями: «И некоторые фарисеи из среды народа сказали Ему: Учитель! запрети ученикам Твоим. Но Он сказал им в ответ: сказываю вам, что если они умолкнут, то камни возопиют» (Лк. 19:35–40).

«Осанна Сыну Давидову!»

Слово «осанна» (евр. הושׁיעה־נא hôšî‘ā-nnā) буквально означает «спаси же». По словам Блаженного Иеронима, «осанна в переводе с еврейского означает: Господи, спаси меня!»[301]

. Блаженный Августин пишет: «Осанна, как говорят знающие еврейский язык, это голос молящего, более выражающий чувство, нежели обозначающий нечто»[302]. Действительно, ко временам Иисуса этот возглас употреблялся не столько в своем исконном значении, сколько в качестве простого восклицания, выражавшего хвалу и использовавшегося как литургическая формула[303].