Евангелие от психопатов

Вяжущая кислота во рту, действительно, отрезвляет, но, лишь на мгновение. Космические лампы над чёрным распятием стола, круглые иллюминаторы в дверях. Внезапно из холодного воздуха материализовалась женщина-анестезиолог. Очки в фиолетовой оправе, детская заколка в виде божьей коровки в обесцвеченных волосах. Невезение собственной персоной.

– Немного согнитесь, сейчас я поставлю вам эпидуральный блок… Это не больно… Дышите глубже… Глубже…

– Ну?

– Ой, у нас не получилось. Ну, не беда! Попробуем ещё раз. Согнитесь, ещё круглей спину! Дышите…

Комната вдруг стала шире, потолок отлетел ввысь, ноги налились тяжестью, Катерине стало трудно дышать.

– Сестра, кислород! – от женщины-анестезиолога остались лишь очки в фиолетовой оправе, недоумённо висящие над голубоватой медицинской маской. Прохладная струйка словно пролилась из-под маски, и расплывшиеся предметы вновь обрели чёткость.

– Вам лучше? Снять маску? – озабоченные очки вновь возникли перед Катериной.

– Миссис Гриценко, приятно познакомиться, я – доктор Энзо Шепард, ваш хирург. Руки не подаю, так как вас сейчас пристёгивают… – рядом с анестезиологом появилась лисья мордочка молодого хирурга, слишком молодого. Час от часу не легче.

– Пристёгивают?

– Именно, мисс Гриценко. Чтобы вы не вздумали нам помогать по ходу операции. Лисья мордочка исчезла и через секунду произнесла откуда-то снизу:

– Вы чувствуете щипок в области живота?

– Не знаю… – страх сковал всё то, что эпидуральный блок как-то оставил подвижным.

– Вы хотите видеть момент, когда ваш малыш появляется на свет, мадам?

– Нет. Нет.– Сестра, экран.

Между лицом Катерины и лисьей мордочкой доктора Шепарда повисла зелёная тряпка, «экран».

– Добрый день, я – доктор Кольт, сегодня замещаю вашего обычного врача, так как его вызвали на экстренный случай.

Катерина кивнула. Доктор Кольт. Кольт. Предназначен для уничтожения живой силы с коротких расстояний. Катерина на секунду закрыла глаза и вновь распахнула их. Странная, похожая на летающую тарелку, лампа нависла над ней.

– Энзо, зачем вы пристегнули ей руки? – седые волосы доктора Кольта выбивались из-под шапочки. Хоть кто-то здесь седой и опытный.

– Как – зачем? – возмутился доктор Шепард из-за зелёной тряпки. – Ты хочешь, чтобы она сюда руками лезла? Помнишь Джессику Стюарт, Майк?

– Вы передозировали её эпидуральным. Она никуда руки совать не сможет, просто не подымет, пока не отойдёт. Вы видите – давление упало, – ужасающе серьёзным тоном произнёс доктор Кольт.

– Проведите мероприятия.

– Мы приступаем.

– Дорогая, куда бы вы хотели отправиться отдыхать? – очки в фиолетовой оправе сверкнули и замерли перед лицом Катерины.

– Я? – Катерина чувствовала, что её начинается трясти, но, не могла ничего с этим поделать.

– Ну, конечно! Я недавно была на Канарских островах. Не впечатлена. Майами мне нравится больше. А вы куда бы хотели поехать?

– В Диснейленд с сыном, – Катерина вдруг поняла, что не чувствует в правой руке фигурку игрушечного человечка.

– С сыновьями, – поправила анестезиолог, -теперь у тебя два сына, скоро мы увидим твоего малыша.

– Да… – Катерина почувствовала, как по её лицу потекли слёзы, сразу по обеим щекам.

– А где ваш папа? Ты рожаешь без партнёра?

– Доктор Вульф! Что вы несёте?! – послышался громкий шёпот доктора Шепарда.

– Прошу прощения. Это – мой метод. От возмущения или прочих эмоциональных реакций у пациентов давление поднимается. А нам давление повысить было бы неплохо.

– Наш папа… – Катерина вспомнила кусты фиолетовой лаванды под окном своей спальни.

– Да, ваш папа. Вспомните то, что вас раздражает. Разозлитесь, как следует, – не унималась анестезиолог.

– С чего вы взяли, что меня это раздражает?

– Ваше давление подскочило, как только вы услышали эти слова, «ваш папа»; а во-вторых, ну какой нормальный мужчина пропустит рождение своего собственного сына? Разозлитесь на него. Имеете полное право.

– Доктор Вульф! Это у меня сейчас давление подскочит! – Шепарду явно не нравился этот метод.

– Послушай, это мужики, не обращай на них внимания, – глаза под очками в фиолетовой оправе иронично улыбались, – скоро это всё закончится. Ты возьмёшь на руки своего малыша, такого хорошенького, и заберёшь его домой.

– Я знаю, – Катерина чувствовала, как к лицу прилила кровь; в темени заломило.

– У нас конвульсии, – невозмутимо констатировала доктор Вульф.

– А вы ещё спрашивали, «зачем пристёгивать»! – доктор Шепард хмыкнул.

– Надрез недостаточно длинный, – наверное, это сказал доктор Кольт. Катерина ощутила волну тошноты, подкатившую к носоглотке.

– Кислород! Давление! – неизвестно кому выкрикнула анестезиолог, и на лицо Катерины, неожиданно, как сачок на бабочку опустилась кислородная маска.

– Не шуми, – глухо отозвался, видимо, Кольт.

– Открой глаза, не теряйся… Слышишь? Оставайся со мной… – голос докторши в фиолетовых очках теперь звучал будто издалека.

Катерина протяжно зевнула, пытаясь захватить побольше воздуха, и провалилась в мутную, полубессознательную дрёму.

– Вернись! Не спать! Дорогая, не спи! Будь со мной… Сейчас ты увидишь своего малыша. Смотри! – не унимались фиолетовые очки.