Евангелие от психопатов

– Ну, если там, тогда, ладно, – нехотя согласился Растрёпка, в тайне надеясь, что у него получится соскочить, – хоть выбрать можно будет, посмотреть…

– Там всё не так просто, брателло, – нравоучительным тоном продолжал Макс, – чтобы узнать, кто из баб снимается, нужно сначала прикормить менеджера, а там уже он сам подкинет, кого надо. Растрёпка огляделся и отхлебнул из банки с Ред Буллом.

– Слушай, Макс. У меня сейчас, реально, бабла столько нет, чтобы тёлок снимать за деньги, – возмутился он, почему-то подумав о том, как витамины из энергетика проникают к нему в кровь, – я же развожусь!

– Эх, старик! Запомни это состояние, оно тебя ещё посетит, и не раз! От меня ушла уже вторая баба и куча детей. Детей, собак – всех уволокли. Впереди – адвокаты, алименты и финансовые катастрофы, но это – жизнь, братан. Свобода стоит денег, – не в силах сдерживать самодовольной улыбки, Макс кинул взгляд на Растрёпку, тот в очередной раз хлебнул. От произнесённой им же речи, Максу вдруг сделалось ещё легче и веселее на душе. Он опять убедил себя в том, что поступает правильно, просветлевшая физиономия его попутчика лишний раз доказывала его правоту.

– Слушай. А давай сначала не в стриптиз. Пошли сначала в русский клуб на дискотеку? Там баб этих сколько угодно можно снять. Замужних, бесплатно и без болезней всяких, – Растрёпка встрепенулся надеждой избежать проституток.

– Поехали, – неожиданно согласился Макс, – мы ничего не теряем. Шлюху снять никогда не поздно.

Русская дискотека

      В русском клубе воняло потом, куревом и немытой тряпкой, которой кислая официантка с окрашенной в лиловый цвет головой елозила по столикам и барной стойке. Возвышаясь над удивительно однообразно танцующими, светился натянутый на стену экран, на который из прожектора струились кадры из клипов середины девяностых годов. Девяностые – это эпоха, в которой замерли и кристаллизовались многие эмигранты, приехавшие в США из стран бывшего советского лагеря. В этом смысле «русский клуб» был настоящим заповедником, – джинсовые куртки, юбки, джинсы-варёнки, разноцветные лосины, цветные пиджаки и – пик моды – спортивные костюмы «Адидас». Все эти вещи сидели на своих хозяевах так гордо и удобно, будто те оказались в клубе, совершив путешествие в машине времени и переместившись в хмурый Сиэтл из Владивостока, Еревана, Баку девяностых. Под вертящимся зеркальным шаром, выстроившись в три круга, танцевали женщины. В наиболее широком круге двигались безнадёжные, отчаявшиеся матери семейств, свежеразведённые и их замужние подруги, тоскующие по мужскому вниманию. Вплющенные в обтягивающие платья испорченные ожирением тела двигались с откровенной яростью в тоскливой, но решительной попытке привлечь самца. Этим дамам было далеко за тридцать, они вертели целлюлитными задами, словно пытаясь зацепить мужчин невидимыми крючками, прицепленными к ним.

      Гардероба в этом заведении не было; люди вешали свои куртки и плащи на стулья, которых было не много. Груда вещей возвышалась на барной стойке сбоку.

      Человек шесть армян сидели в одинаковых чёрных кожаных куртках за двумя столиками сдвинутыми в букву Г. Они чувствовали себя хозяевами в этом гадюшнике, – покупали спиртное бутылками и громко гоготали, выразительно радуясь своим бородатым анекдотам. Рядом с каждым из них пустовало по стулу; их женщины тоже танцевали на площадке, объединившись в собственный круг, они вскидывали руки вверх и отчаянно визжали, выражая гиперболизированный восторг. Мужья довольно поглядывали на них, блуждая глазами по всем, кто искал любви в этом болоте.

      За столом армян было щедро и весело; армянское верное братство придавало смелости и самоуверенности каждому из сидящих, поэтому, вместе они были дерзки и решительны. Однако, стоило армянину оказаться одному среди евреев или украинцев, как он сразу становился скромным дипломатом.

      Растрёпка знал одного из этих армян, – маленького, юркого паренька по имени Самвел. Встретившись, они обменялись рукопожатием, возгласами радости и крепко обнялись.

– Садись к нам, братишка! – радостно пригласил Самвел, хлопнув Растрёпку по предплечью.

– Погоди, я с другом пришёл… – ответил он и бросил взгляд на Макса; тот стоял у барной стойки в неловкой растерянности и делал вид, что выбирает спиртное.

– Веди к нам своего братана! – бодро предложил Самвел.

      Растрёпка и Макс оказались среди армян, которые пили и вели беседу об опричнине и рассказывали анекдоты о русских.

– Слушай, Трёпыч, – ухмыльнулся Макс, когда они вышли во дворик клуба, чтобы покурить, – лучше бы мы в клубе знатоков остались. Та же тема, но только не так потняком несёт, и баб хорошо видно. А так – путешествие в девяностые, диетическая версия, всего одна калория…

      Растрёпка испытывал большое неудовольствие от того, что Максу не понравилось место, в которое он его привёл. Раскрасневшись, он напряжённо думал, куда бы ещё поехать с Максом. Тот, видно, прочитал его мысли, ухмыльнулся и сказал: «Расслабься. Сейчас мы всё-таки поедем в стриптиз и снимем себе первоклассных шлюх».