Евангелие от психопатов

      Где-то в глубине, еле слышно, как мышь на дне высохшего колодца пискнула совесть. Макс решительно дал ей отпор, произнеся вслух: «эта стерва сама во всём виновата. Я и так кормлю её, одеваю и в Америку их приволок не для того, чтобы сдохнуть здесь с тоски». Теперь ему был нужен только соучастник, ведь кто-то должен быть свидетелем его величия. Она начал перебирать в мыслях всех своих товарищей с работы, но все эти нытики было либо безнадёжно женаты, либо безнадёжно трусливы и скупы, а на блядей придётся раскошелиться.

      Паркуя «шатл» на стоянке у своего офиса, недалеко от зала, где намечался клуб знатоков, Макс увидел знакомого рыжего парнишку, который курил, озабоченно роясь в телефоне. Это был Растрёпка, новенький тестер, из киевских.

      Ум Максима лихорадочно заработал: пацан ещё полу-зелёный, на вид ему не дашь и тридцатника. В Америке недавно, – наверняка согласится составить ему компанию. Украинец, на нищеброда, вроде, не похож, но, скорее всего, прижимистый. Да, чёрт с ним! Даже если придётся заплатить за него там и сям, Максу нужен был соучастник и зритель. Кто-то должен был видеть его кураж и отвагу, восхищаться его внутренней свободой и отвязностью. Малознакомый Растрёпка подходил на эту роль как нельзя лучше.

– Слышь, братец. А может, ну их в баню, этих умников? Поехали, тупо, по бабам! – выразительно произнёс Макс, наслаждаясь собственной дерзостью. Он чувствовал себя Джоном Траволтой и Сэмюелом Джексоном одновременно, прикуривая очередную сигарету, он даже не ощущал её вкуса, от адреналина, волнами приливавшего куда-то в область горла.

Растрёпку не пришлось уговаривать. Через три минуты они уже мчались по хайвею, по очереди поглядывая на табло навигатора, согласно которому до заветного клуба «Сладкое место» оставалась около пятидесяти миль. Макс давно хотел туда наведаться, но, никак времени не находилось, – то походы на вулкан, то воскресный фермерский рынок.

      Макс включил «Океан Эльзы», чтобы ещё больше расположить к себе Растрёпку. Тот, пользуясь возможностью, припрятал белые «Мальборо» глубже в карман и переключился на Максов «Кэмел». Шутка ли, налог на сигареты увеличили чуть ли не вдвое.

Кулер

– Понимаешь, Трёпыч. Мы слишком много живём для других. Согласись? Отдаём свою молодость, время, деньги, наконец, тем, кто этого совершенно не заслуживает!

– Базаришь, – гундосо прокомментировал Растрёпка и закурил.

– Так вот же, – продолжал приободренный этим скупым комментарием Макс, – ни нашим детям, ни нашим жёнам не нужна наша молодость. Что есть жизнь, Трёпыч? Она хрупка и мимолётна. А мы бездарно тратим её на ругань и недовольство друг другом. Моя жена сегодня на кухне такое устроила! Из-за того, что мне пришла смска от бывшей, которую я уже с год не видел. Прихожу домой, уставший как лошадь, голодный как волк а мне, вместо ужина, – «скотина»! Это нормально?

– Это не нормально. Это полный бред. Зачем так жить? – неглубоко затягиваясь халявным «Кэмелом», Растрёпка подумал, что сейчас неплохо было бы принять энергетик, а ещё лучше – «Редбулла» и водки сразу.

– Так я и говорю! Мы плохо живём, надо иначе! Вот, Трёпыч, старик, скажи мне, ты счастлив в своей семье?

– Я? – вопрос застал Растрёпку врасплох, – у меня больше нет семьи. Жена ушла, с ребёнком, – ответил он, испытав облегчение от того, что уже произнёс это вслух.

– Так ты – свободный человек, Трёпыч! За это стоит выпить! – с притворным восторгом воскликнул Макс и, шутя, ткнул Растрёпку кулаком в бицепс.

– Смотри на дорогу, – хмуро отозвался тот.

Разговор о семье основательно подпортил Растрёпке настроение. Теперь ему ещё сильнее захотелось выпить.

– Затормози, может, у ликер-стора⁷. Надо бы поддать малость, – обратился он к Максу.

– Вот! Наш человек! – радостно отозвался Макс.

      В ликероводочном магазине глаза Макса разбежались. Он всегда с интересом относился к новым напиткам и был не прочь поэкспериментировать. От скотча он перешёл к коньякам, от коньяков – к ликёрам, потом опять вернулся к скотчам, бережно снимая с полок интересующие его бутылки, и так же осторожно возвращая их на прежние места. Пока Макс любовался многообразием спиртного, сулящего удовольствие и кураж, Растрёпка деловито достал из ящика, стоящего на полу, бутылку водки «Финляндия» и направился к кассе. Это, конечно же, было фарсом, потому что платить за водку Растрёпка не собирался, чувствуя настроение и характер своего нового товарища.

– Макс, ты скоро? – окликнул Растрёпка.

– Постой, не плати! Я возьму, – немедленно отозвался Макс, – сейчас, вискаря прихвачу ещё пузырик…

      Помешкав ещё несколько секунд, Макс взял бутылку «Красного лейбла» и поспешил к Растрёпке. Несомненно, бутылка «Шиваса» была бы куда более приятной покупкой, но, какое-то мелочное чувство жлобства ужалило Макса, когда он подумал о том, что этим напитком придётся делиться с Растрёпкой, который, понятное дело, в скотчах не разбирался.

– Пятьдесят три доллара, восемьдесят три цента, – равнодушно процедила пожилая кассирша, упаковывая обе бутылки в коричневые бумажные пакеты.