Евангелие рукотворных богов

- Одну ночь? - переспросил трактирщик, смахивая в пригоршню оплату, что мог запросить и за неделю.

- Ужин, завтрак, обед и припасы на два дня.

- По рукам, - впрочем, жутковатую руку гостя Том бы пожать не решился.

Толстый трактирщик провел гостей в комнату и предупредил, что на ужин в его заведении начинают собираться, как окончательно стемнеет. Узкая каморка с единственным лежаком без каких-либо спальных принадлежностей, на две трети забитое досками пыльное окно, ржавая железная печь - так неприхотливо выглядят апартаменты одного из лучших постоялых дворов в округе. Надо сказать, после покачивающихся бортов лодки, Ванко и такие покои мигом показались уютными, а Рахану, видно, было все равно где коротать ночь. Ключник оставил утомившегося мальчика в комнате, пообещав позвать на ужин, а сам спустился вниз к занявшему свое место Тому.

- Хозяин, надо пацана пристроить, может, у тебя работа найдется.

- Своих дармоедов не прокормить, - трактирщик, не прекращая елозить тряпкой свою утварь, покосился в сторону гостя.

- Знаешь, кому надо?

- Продать хочешь?

- Дурак ты. С людьми оставить.

- Сам ты дурак - кому он, нахрен, надо, нахлебник, подумай сам, здесь народу и так навалом.

- Может, в Осетрово?

- Ты из какой глухомани приперся? Да вас и к воротам не подпустят, на копья посадят.

- А что так?

- Город!

Не нравился Тому собеседник, сильно не нравился. Накидку с головы сбросил, рожа отвратная, нормальные гости придут - кусок в горло не полезет. Вопросы задает, словно деревенщина, но держится уверено, будто трактир его, томов, забегаловка распоследняя.

- Слушай, хозяин, а если я за пацана приплачу, чтоб приютили?

Как есть, дурак. Денег оставит. Сам за порог, а мальчишку через день взашей выгонят. Сказать, или сам додумается, что нельзя в наши дни на честность людскую надеяться, продать не продадут паренька, но и кормить не станут - все сердобольные сами с голода пухнут. Том снисходительно глянул на гостя. Рахан оскалился:

- Ясно - без гарантий.

Правильно все понял, лыбится так, не простой бродяга, хотя, все простые давно костьми по канавам белеют, а кто на дороге выжить смог - волк, не хуже тех, которые по лесу шастают. И не смотри, что калечный из себя. Трактирщик народу за жизнь повидал много, задушевных историй наслушался немеряно и в людях по долгу службы разбираться научился. От нового знакомого исходил стойкий запах немытого тела, гари и неприятностей.

Бродяга бросил на столешницу горсть довоенных медных монет, взял горячего брусничного отвара, посидел, молча отхлебывая из железной кружки и рассматривая старавшегося казаться невозмутимым хозяина. Том, однако, проявлять желание пообщаться не торопился. Одноглазый взял еще стакан для своего пацана, бросил: "жрать позовешь" и направился к себе. Трактирщика прям покоробило - командует оборванец, как посыльным, но, избавившись от неприятного общества, все-таки вздохнулось свободно.

Само собой разумеется, к ужину напрягаться звать хозяин не соизволил и Рахан с Ванко вышли снова вниз лишь когда шум в зале явственно указал на начало трапезы.