Ever since we met (СИ)

С той стороны двери слышны шаги, босыми ногами по дощатому полу шлеп-шлеп-шлеп, но ручка двери остается на месте, и щелчка замка не слышно. С какой-то стороны, кажется Саше, это было хорошим ходом, сделать так, чтобы ее комната запиралась изнутри и у нее было личное пространство. С другой стороны, вот такая ситуация бы не произошла, не будь замка.

— Только тебя, — Соня носом шмыгает, голос ее тихий, в нем слезы слышны и обида, будто она на весь мир сердится. — Заходи.

После щелчка замка слышно опять шлепанье босых ног по полу. Саша виновато смотрит на тетю Иру, та улыбается понимающе. Не до извинений сейчас. Она по себе знает, когда тебе шестнадцать, что угодно кажется концом света. Сама не так давно это пережила. Сама не так давно научилась с этим жить. Сама не знает, как умудрилась. Соня на кровати лежит, когда Саша дверь за собой запирает — лежит и просто смотрит в потолок, на зареванном лице совершенная апатия, а по комнате разбросано, наверное, все, что можно было бы разбросать, так, будто ветер снес все. Учитывая ее специализацию, впрочем, Соня могла бы такое устроить.

— Рассказывай, — говорит Саша, рядом с кроватью садится так, чтобы можно было голову устроить на краю. Соня смеется безрадостно, почти так же апатично, как и выглядит.

— Да ты же знаешь, что я с парнем встречаться начала. На катке познакомились, Настя тоже была там. Помнишь, она меня еще тогда спалила перед вами всеми на Новый Год? В общем, мы должны были на свидание пойти, а он взял и отменил. Я решила не киснуть и пойти погулять с Настей. А там он. В нашем любимом кафе. С девушкой какой-то, улыбается, говорит что-то, жестикулирует так, как он всегда делает, когда чему-то очень рад. Не с компанией, Саш, не с родителями, а с девушкой. А потом еще тянется, знаешь, и в нос ее целует. Что я должна была сделать, устроить ему прямо там скандал? Или на улице разреветься?

— Поэтому ты и в школу сегодня не пошла? — уточняет Саша. Соня фыркает.

— Нет, в школу я не пошла потому, что мне реально было плохо. Но если я сейчас в таком состоянии отсюда выйду, я точно наврежу чему-то или кому-то. А ты успокаиваешь немного, так что тебе я точно ничего не сделаю.

Саша тянется, чтобы ее за руку взять — ладошка прохладная и чуть подрагивающая. В голову лезть нехорошо, но она память и эмоции и не собирается трогать. Ей нужны те самые ограничители, которые не дают Соне пользоваться магией так, чтобы навредить себе и другим. Ей нужны те ограничители, которых в ее голове почему-то нет. Снесло срывом?

— Дай вторую руку, — требует она. — Тебе надо ограничители поставить обратно. Ты это уже делала, вспоминай, как. Я помогу.

Блоки едва становятся на свое место, когда телефон звонит. Саша сонины ладошки сжимает крепче, не давая вырваться, не давая снова снести ограничения и навредить самой себе, и лишь потом взгляд кидает на экран. Не успевает — тот гаснет, мелодия прекращается на середине ноты. Соня, ее взгляд поймав, машет рукой.

— Уже больше десяти раз сегодня позвонил. Не хочу с ним разговаривать. Пусть к той идет, своей, с которой в кафе сидел. Пусть ей звонит.

— Хочешь, я отвечу и скажу ему это все?

Саша не знает, почему предлагает это, но почему бы и нет? Соня плечами пожимает, мол, делай, что хочешь, и телефон свой протягивает, с тумбочки его взяв. Вовремя — он опять звонит, на экране вместо имени контакта «Эвкалипт» и сердечко, и что-то в этом напрягает, будто еще вчера услышанное, но Саша жмет «ответить» раньше, чем соображает.

— Ну наконец-то! — доносится из динамика. — Я уже заволновался, все ли с тобой в порядке. Я уже раз двадцатый, наверное, звоню, ты весь день не отвечала. Ты в норме?

— Слушай сюда, эвкалипт хренов, — чеканит Саша в трубку в ответ, — тебе завтра в универе лучше не появляться, потому что за Сончу я тебя на учебные пособия разберу, по баночкам разложу, и преподам подарю. Зря ты меня выбесил, ой зря.

На том конце воцаряется ошарашенное молчание. Она ждет. Ей торопиться некуда. Только вот Соня смотрит на нее огромными глазищами, явно не понимая, что за хрень происходит. Ничего, она ей объяснит, как только договорит.

— Сашка? — выдавливает из себя, наконец, Игорь. Не узнать его по голосу было сложно, да и вчерашние его слова про коалу и эвкалипт вспомнились как раз вовремя. — Как?

— Каком кверху, я предупредила, — бросает она. — Хотя можешь приходить, но оправдываться начинай со входа в аудиторию, пока я не успела тебя убить.

— Давно ты его знаешь? — спрашивает Соня, едва Саша успевает на кнопку нажать, чтобы звонок сбросить. Она жмет плечами — что тут ответить-то можно?

— С сентября, — говорит. — Однокурсник. Один из моих троих богатырей. Гриша еще и Нейт.

— Тот Нейт, который за Алинкой хвостиком ходит? — уточняет Соня, кивок получает в ответ. — Я ей завидую. Вот Нейт ей точно голову морочить не будет.