Эвермор. Время истины

Меня обдувает холодный ветерок, и сердце сжимается: Лиам совсем рядом. Я сосредотачиваюсь на тусклом, мерцающем свете в башне, и сразу собственные чувства кажутся мне такими искренними и простыми.

Я люблю его.

С этой мыслью я пришпориваю лошадь.

* * *

Все так, как сказала Ина. В костюме Охотника подъезжаю прямо к воротам Эверлесса. Шестеро солдат в знакомой зелено-золотой форме стоят по бокам от входа, по трое с каждой стороны. Они встают по стойке смирно, когда до них доносится цокот копыт моей лошади. Мне кажется, что я парю в собственном теле, словно обозреваю эту сцену издалека, как часто случается, когда я контролирую время. Вижу их страх, вызванный моим появлением: черную фигуру, внезапно возникшую из ночной темноты. Страх никуда не исчезает и тогда, когда приближаюсь, потому что они замечают капюшон Охотника.

К счастью, прежде чем я успеваю занервничать, задумавшись, должна ли что-то сказать, они одновременно отдают мне честь. Один из стражников подает панические сигналы товарищу на стене. Мгновение спустя громадные ворота открываются, впуская меня, и я оказываюсь внутри.

Замок предстает передо мной как живой, словно его темная громадная фигура дышит, когда я пересекаю лужайку, а цокот копыт растворяется в тишине. Сейчас весна: на лужайках, в садах и на подоконниках должны пестреть цветы, над которыми садовники Эверлесса колдуют по ночам, чтобы Герлинги, проснувшись, увидели из окон праздничный ковер всех оттенков. Но вместо этого всюду темно и тихо, настолько, что слышу приглушенный шум озера с другой стороны замка: волны тихо и беспрестанно стучат о скалистый берег, где всего месяц назад я оплакивала смерть папы.

И все же замок не пустой. Приблизившись, начинаю различать фигуры стражников, расставленных по всему поместью, вдоль и по верху стен здания, притаившихся в зарослях кустарников под окнами. Сердце испуганно бьется: здесь охранников больше, чем в первый приезд Ины и Королевы в конце зимы. И сразу же понимаю, что они здесь из-за меня. Ожидают, когда кролик вернется в ловушку. От этой мысли вдруг наряд Ины кажется плохой конспирацией.

Но я заставляю себя не показывать страха, пересекая двор, отделенный от замка лужайкой. Стражники, окружающие вход, смотрят на меня с тем же испугом, что и охрана у ворот. Прежде я почувствовала бы восторг от такой власти, но теперь все это приводит меня в ужас. Я спешиваюсь и передаю поводья ближайшему стражнику, который берет их осторожно, стараясь не прикасаться к моим рукам. Оказавшись в замке, выдыхаю и чувствую некоторое облегчение.

Я дома.

Коридоры пусты. Лишь изредка мне встречаются стражники, патрулирующие холл. Обычно многие слуги работают по ночам: моют и подметают коридоры, закладывают дрова в камины, поддерживают пламя факелов. Но сейчас никого не видно. Эверлесс изменился даже больше, чем когда я вернулась спустя десять лет. Поместье всегда было сурово и жестоко к людям низших сословий. Но сегодняшняя мертвая обстановка выглядит опаснее любых угроз и жестокостей аристократов. Несмотря на пустоту повсюду, чувствую, что меня увидели, за мной наблюдают. Во мне рождается страх, который готов поглотить все мои планы.

Беги, Джулс, говорит мне внутренний голос. Уноси ноги и не оглядывайся.

Я подавляю его, но он продолжает нашептывать из самых отдаленных уголков разума.

Собираюсь с силами и иду по главному коридору. Занавески задернуты и покрыты пылью, в горшках в альковах нет цветов. Я уже и так достаточно нервничаю, так что, натолкнувшись на стражника, расхаживающего по восточному крылу, испытываю облегчение и хватаю его за руку.

Он вздрагивает и достает кинжал, но потом опускает руку, увидев на мне капюшон и маску. Он молод, над верхней губой видны пушистые усы, а на жилете блестит знак Береговой Гавани. Человек Каро, не Герлингов.

– Где все? – спрашиваю у него.

– Ми… миледи, – заикается мужчина, – это установленный вами комендантский час. После заката все жители Эверлесса должны оставаться в своих покоях.

Я отпускаю его руку, и страх сковывает все внутри. Сколько людей в Эверлессе – как дворян, так и слуг – пострадало?

Я отхожу от него, держа голову высоко, а спину – прямо, чтобы не выдать, как на самом деле нервничаю. Имена – Тэм, Беа – назойливо стучат в голове, пытаясь диктовать, куда мне отправиться. Но имя Лиама звучит отчетливее остальных, придавая уверенности в том, куда я должна пойти.

Нужно найти его, рассказать все, что мне известно, убедиться, что он в безопасности.

Хотя разумнее было бы сперва найти оружие, но, если все пойдет не по плану, возможно, это мой последний шанс увидеть его, сказать о своих чувствах, попрощаться…

Удостоверившись, что стражников не видно, перехожу на бег и не останавливаюсь, пока не добираюсь до крыла, в котором располагаются покои Герлингов, такие же темные и тихие, как и остальная часть поместья.