Everything I am

— Пополнял запасы ингредиентов, периодически расхищаемые не в меру усердными студентами, — его тон на мгновение возвращает меня на второй курс. Но он ведь ни до чего не дознался. Нам нужна была эта шкурка бумсланга. Мы пытались выяснить, что за беда грозит школе. А жабросли для второго задания Турнира на четвертом курсе стянули не мы, а Добби.

Мои плечи напрягаются, и Снейп хмыкает:

— Не стоит принимать все, что произносится, на свой счет, Поттер.

Я вздыхаю. Если он решил, что это был не я, еще хуже.

Вот теперь меня решила помучить совесть. Очень вовремя.

— Я думал, вы заказываете все в Лондоне, совиной почтой, — говорю я, чтобы не молчать.

— Некоторые травы имеют целебную силу лишь тогда, когда добавлены в зелье рукой собравшего их мастера.

Или на меня так действует этот голос, или мы оба успокоились.

— Теперь моя очередь интересоваться, Поттер, — произносит он ровно, — не поделитесь, откуда вам известно прошлое господина Каркарова?

— Барти Крауч рассказал, — я резко вздыхаю и нахожу в себе силы отстраниться, но не выпускаю его ладонь.

Снейп внимательно смотрит на меня, наверное, припоминая, когда это могло произойти. Я поясняю:

— Когда после Трехмагового Турнира он привел меня в кабинет ЗОТИ. Он выдавал себя за Грюма, помните?

— Помню, — отвечает Снейп, проводя рукой по волосам и отбрасывая их с лица. Его взгляд становится острым и испытующим:

— Что Крауч сообщил вам?

— Он долго допытывался, простил ли Волде… гм… Сами-Знаете-Кто Пожирателей смерти, тех, кто явился на кладбище. Сэр… нас не могут подслушать? — спохватываюсь я, понижая голос до шепота. Снейп качает головой:

— На кабинет наложены охранные чары директора и профессора Флитвика. Здесь можно говорить о чем угодно.

— Угу, — киваю я и тру рукой лоб, — а потом он сказал, что Игорь Каркаров сразу сбежал, почувствовав вызов через Черную метку. Что он струсил и предал своего господина.

— Вот как, — Снейп прищуривается. — Что еще?

Секунду я соображаю, имеет ли для него значение сцена, отчетливо стоящая сейчас перед моими глазами. Крауч уже обезврежен, Фадж доказывает, что я лгу и никакого возрождения Волдеморта не произошло. И тогда вперед выходит Снейп, закатывает рукав мантии и демонстрирует министру впечатанный в кожу череп со змеей вместо языка.

— Больше ничего, — медленно качаю я головой, — дальше появились вы. Спасибо.

— Напрасная благодарность, — кривит он губы, — то, что мы успели, целиком заслуга директора.

— Я не об этом, — я машинально крепче берусь за его руку, — а о том, что вы показали Фаджу метку, чтобы убедить, что я говорю правду.

— Я сделал это не ради вас, — он пожимает плечами, — а для того, чтобы… впрочем, неважно.

— Неважно, — соглашаюсь я, опуская глаза и переводя их на стиснутое моим захватом запястье. Левое запястье.

Я вздрагиваю от собственной дерзости, а потом медленно провожу пальцами по скрытому тканью предплечью. Снейп тоже вздрагивает и тут же решительно вырывает руку. Мне приходит в голову, что в тот раз, когда мы были вместе, я не обратил на метку никакого внимания. Я был слишком поглощен происходящим. Позволит ли он мне рассмотреть рисунок… когда-нибудь?

— Простите, — говорю я тихо, поднимая голову и встречаясь с ним взглядом. Непримиримые глаза Снейпа впиваются в мое лицо, и я слабо улыбаюсь:

— Сэр, мы будем сегодня заниматься окклюменцией?

— Если вы помните уговор, — бросает он, вновь сердясь. Но по-моему, это напускное. Или относится не ко мне.

— Помню, — я отступаю на пару шагов и закрываю глаза, чтобы очистить сознание. Снейп не дает мне сосредоточиться:

— Legilimens!

Вот так, без всякого отсчета. Наказание за нахальство?

Мне велено прекратить стесняться его. Что же…

Чего он обо мне не знает? Какого из худших воспоминаний не успел рассмотреть в деталях?

Imago!

С конца палочки еще летит луч брошенного заклятия, а Зеркало уже возникает, тонкое, гладкое, серебряно переливающееся, оно проницаемо для взгляда и неуязвимо для магии. И это — и это то, чего я не мог достичь? Как же просто. Ни одной вытащенной наружу тайной мысли. Ни одной прорехи в защите. Как будто тот факт, что он был со мной, придал силы. Стабилизировал мою магию.

— Legilimens! — завеса Зеркала даже не вздрагивает, я вижу лицо Снейпа сквозь нее отчетливо, словно наблюдаю со стороны. Он предельно собран. Лучший легилиментор после Дамблдора и Волдеморта.

Благодаря Снейпу я противостоял обоим, причем успешно, и ничего не мог поделать против него самого. Что изменилось, если я способен абстрактно рассуждать, удерживая пленку охранного заклятия над своим сознанием? Такое ощущение, что уверенность, с которой я делаю это, подпитана каким-то позитивным чувством. Ах да, он же велел перестать бояться себя. Отсутствие страха. Он был прав, когда говорил, что пока я не достигну этого, мы далеко не уйдем.

Снейп неторопливым движением опускает палочку, оранжевые отсветы перестают бликовать на поверхности Зеркала, и я уже готовлюсь снять его, но отчего-то передумываю. И верно: