Евней Букетов

По понятиям аульчан он поступил не очень порядочно: ему следовало быть опорой матери, младшим братьям, вначале поставить их на ноги, да и оставлять девяностолетнюю бабушку на произвол судьбы — тоже никуда не годилось. По всему видать, сетовали старшие, проучившись много лет в русской школе, он перенял там холодное отношение к своим домочадцам. Не думая о них, он отправляется на учебу на целых пять лет, и неизвестно, чем это кончится?..

От намерения учиться Евнея никто не смог отговорить. Мать сшила ему новую рубашку с короткими рукавами из голубой ткани. Евней надел ее и военные брюки-галифе, которые ему подарил родственник, положил учебники в солдатскую брезентовую сумку (тоже подарок земляка-фронтовика), накинул на плечи старую фуфайку. Перед дорогой он присел у порога дома, наказал обеим матерям, что с этой минуты главным лицом в их шаныраке будет Камзабай и все житейские проблемы надо решать с ним. Камзабаю исполнилось семнадцать лет, он закончил седьмой класс и, прервав учебу в школе, работал в райцентре.

* * *

В своей книге «Шесть писем другу» Евней Арыстанулы скупо описывает первые годы студенческой жизни. Поэтому приведем лишь некоторые факты, и то взятые из официальных источников, сохранившихся в архивах института: почему-то абитуриент приехал в Алматы с опозданием на много дней (напомним, что в то время поезда с севера республики ходили в столицу Казахстана окружным путем; например, из Петропавловска надо было ехать в Новосибирск, а затем уж — по Турксибу в Алматы, значит, провести в дороге более пяти суток). Вступительные экзамены он начал сдавать 28 августа, а последний сдал лишь 6 сентября. По русскому языку и литературе, против ожидания, он получил — четверку, по математике письменно — тоже четверку, а устно — кое-как натянул на тройку; по физике — четверку. По химии также схватил тройку, по иностранному языку — тоже. Для бывшего отличника, одного из первых учеников Марьевской школы, — показатель, как видим, был не очень высоким… Но, невзирая на такие низкие баллы, он был принят в институт: абитуриента выручило то, что в те годы в КазГМИ вовсе отсутствовал конкурс, экзамены устраивались для проверки знаний поступающих; принимали всех, кто подавал заявления.

Сначала в этом институте был лишь один факультет — геологоразведочный, в дальнейшем он стал Казахским горно-металлургическим институтом и был переведен в 1934 году из Семипалатинска в Алматы, в следующем году в нем открылись еще два факультета — горный и металлургический. В год поступления Евнея это единственное в Казахстане высшее техническое учебное заведение закончили 782 человека. Получив дипломы инженеров, все они выехали на заводы, рудники, шахты. Если бы не война, этот показатель был бы, по крайней мере, в два раза выше, потому что за четыре года из стен института отправились на фронт сотни студентов. Кроме того, резко сократился прием на учебу, а возвратившихся с фронта на студенческие скамьи было немного. Вместе с тем сохранившийся костяк преподователей института не ослабил учебный процесс, а по некоторым показателям опережал прежние темпы: например, в 1945/46 учебном году на дневном отделении в 39 группах обучались 748 студентов. Евней Букетов попал в группу — МЦ-45-1 (в технических вузах Советского Союза была принята такая шифровка в названиях групп, например, МЦ — значило, что в группе готовятся инженеры-металлурги по цветным металлам, следующая цифра обозначала — год поступления и последняя — номер группы). В это время в КазГМИ насчитывалось 25 кафедр, в них читали лекции 10 профессоров и 31 доцент…