Европейские поэты Возрождения

Плачьте, славянски реки, деревья зеленоволосы,Плачьте, сарматски земли, — все-то пени и слезыУ меня поиссякли, и глухие рыданьяДух и силу забрали, и удел мой — стенанья.Извели причитанья слов прибыток богатый,Слезы съедены плачем, и, тоскою объятый,Изубожился разум, расточил, не иначе,Перлы слез неутешных в нескончаемом плаче.Вы, земли порожденья, низовые травинки,Пчелки скупой привада — расписные барвинки,Соки лугов приятны, где плывет без помехи

Беловодная Висла по угодьям Сецехи.Плачьте, господи, травы, плачьте же, земнородны,Плачьте в горах и долах, плачьте, растенья водны;Зацветай, Гиацинт, печальней, чем в первы лета,И печальные знаки вновь читай на себе ты.Лес дремучий и в поле вы, еще молодыеРощи, и все пустые, вовсе необжитыеПущи, от Каританских верховин и до брегаПолнощи, где недвижно море от льда и снега.И предел, Меотида илистая в которомВлагу приводит к Понту Киммерийским Босфором,И тот, где Океана одичавшие воды

Отделяют от Ляха западные народы.Плачьте, полей прозрачных илистые покровы,Темнохвойные ели, вековые дубровы,Плачьте, слезливы сосны, не жалейте живицы,Пусть слезою точится из мертвой глазницы.Пусть и твоя, Алфей, знает о том Аретуза,Знают пусть Сиракузы и Дорийская Муза,Что умер, умер Орфеус, чадо польского лона,Похоронили Ляхи славянского Амфиона.Умер Ян Кохановский, Кохановский милый,Если смертью зовется, коль из темной могилы

Сам Зевес человека земного призываетИ в пиру Олимпийском меж бессмертных сажает.Но не надо б навечно, ибо чем эти богиОсобливым владеют в поднебесном чертоге?Глупо нам, человекам, о таком сокрушатьсяИ на те благодати на земле покушаться.Уж с тобою, Орфей наш, кончились добры годы,Когда рощи пускались за тобой в хороводы.Песни поют глухие неутешной подруге,Недопетые песни благодарны округи.Знать, и нынче, пируя между жителей неба,Всласть поет Кохановский, и питья ему Геба,

Как и прочим, подносит бессмертного в чаше,Но не сниждется пенье в обиталище наше.Уж и скалы высоки песнетворцу не внемлют,Уж леса пробуждающей лютни не емлют,Уж, нема и печальна, без клика и спеха,Меж теснины укрылась звукодельная Эхо.

ШИМОН ШИМОНОВИЦ[280]

Из идиллии «Жницы»

Отрывок

Перевод А. Эппеля

Петроха: