Exemplar

Следи за тем, чтобы естество оставалось необремененным и внешний человек соответствовал внутреннему.

Наблюдай за [своим] сокровенным человеком, в этом заключается внешняя и внутренняя жизнь.

Высшему бесстрастию свойственно во всякое время держать в узде естество.

Надлежит во всякое время иметь себя пред своими глазами, дабы естество не заблудилось.

Ты жалуешься, что все еще слишком суетлив, что тебе не хватает бесстрастия и терпения. Не сомневайся: чем больше [ты это чувствуешь], тем лучше.

Корень всякой порочности и покров для всякой истины — это преходящая любовь.

Закат чувств есть восход истины.

Когда силы разоблачены [от тварного], а стихии очищены, тогда силы направлены как бы к своей вечной цели, если только устремляются к ней по мере возможности; у всех сил одна цель и одно дело — соответствовать вечной истине.

Ничто не приносит радости, кроме того, что в себе имеет подобие сокровенному основанию божественного естества.

Есть некоторые люди, имевшие внутреннее побуждение, но не последовавшие ему. Их сокровенное и внешнее — в разладе друг с другом, в этом недостаток многих людей.

[Человеческому] естеству ныне открыто много путей: чем больше оно обратится вовне, тем дальше будет [от Бога], чем больше обратится вовнутрь, тем ближе оно будет [к Богу].

Кто овладел своим [сокровенным] богатством, тот лучше исполняет всякое связанное с внешними чувствами дело.

Если естество, пока оно находится в чистоте, подчинить истине, то ему будет дано указывать всему внешнему лучшее направление, а иначе естество расточится во времени и не сумеет указать никакой вещи истинного направления.

Чистота, разумение и добродетель обогащают в естественном мире. При их утрате порою случается, что люди умаляются пред лицом всех творений. Если это пошло на пользу, то они глубже возводятся в сокровенное.

Что заставляет человека искать недобрых путей? Поиски удовлетворения. Но его находят лишь в оставлении себя, а не на недобрых путях.

Некоторые люди то и дело впадают в греховное уныние, и сие вызвано тем, что они не следят за собой самым тщательным образом, чтобы в каждый миг беречься от предосудительных дел.

Быть побежденным означает для Божьего друга одержать победу.

Оставайся в себе; стремление к посторонним вещам выказывает себя как потребность в них, но это только предлог.

Предосудительно начинать многие дела и ни одно из них не заканчивать. Надо настаивать на своем и примечать, [действует] ли [в деле] Бог или природа.

Стремись к тому, чтобы естество совершало свои дела из своего собственного основания без [посторонней] причины.

Подлинно бесстрастный человек должен заботиться о четырех вещах. I) Ему надлежит иметь скромный нрав, чтобы все дела проистекали из него помимо него; II) быть спокойным и умиротворенным в своих чувствах, без какой бы то ни было суеты, ибо она властно привлекает [в его сокровенное] образы, и от этого у внутренних чувств начинается беспокойная маета. III) Он не должен ни к чему прилепляться, но должен следить за тем, чтобы ничто смешанное в нем не находило пристанища; IV) должен быть не строптивым, но милостивым с теми, посредством кого Бог его желает оторвать от земного.

Имей постоянное пребывание в себе самом, пока не будешь изведен из себя самого без себя самого.

Присмотрись к тому, следует ли доверие добрых людей из их благосклонности [к тебе] или из их простоты, первое часто преобладает.

Никому не навязывайся. Где больше навязываешься, там меньше нравишься. Тебе подобает замкнутый, смиренный нрав. Кто поступает вопреки своему существу, тот этого не выдержит долго.

Блажен человек, у которого немного жестов и слов, потому что, чем больше жестов и слов, тем больше случайного[269].

Держись внутри себя и уподобляйся ничто, иначе будешь страдать.

Некоторые поступают, смотря по тому, как они себя чувствуют во благе и в горе. Но на себя здесь не стоит взирать.

В отказе от себя свершается все. Едва Христос сказал: “In manus tuas”[270], сразу последовало: “Consummatum est”[271][272]

.

Бог и диавол обретаются в человеке. Если пожелаешь следовать себе или захочешь покинуть себя, то обнаружишь различие.

Желающий иметь во всякое время покой, уловляется им так же, как и другими вещами.

Сокровенная жизнь того, кто хранит ее в рассеянии внешнего мира, глубже, чем у того, кто хранит ее лишь вдали от людей[273].

Хорошо, если человек не дает никакой вещи себя увлекать, и благо тому, кому зримые вещи ответствуют в вышнем[274].

Гораздо больше разумных людей, чем простых... Разумными называются те, в ком господствует разум. А от простоты, по причине ее несвязанности и свободы, отпадает множественность вещей, если их взять в соответствии со способом бытия. Простота не зрит их в образе множественности, она стала как бы сутью человека, он же стал [Божьим] сосудом и ребенком.

Кто хочет, чтобы ему было все, тот должен стать ничто для себя и всего[275].

О, сколь блажен тот, кто остается недвижимым пред лицом множества! Какое глубокое погружение пережил он!