Ежик с иголками

А намекнуть и подтолкнуть нельзя. Совесть имеется в наличии. Некуда им теперь от него уходить. Там место супруги заняла некая мамзель со сладким именем Софийка. Именно так и называл ее ласково и нежно Евгений по телефону. Даже дамы в отделе умилялись и смущенно опускали глаза, когда он с ней общался по телефону. Господи, сколько сюсюканья и улюлюканья. Прямо слушать противно этот сироп.

— Папа, страшно? — спросила Софийка, заметив перемены и нерешительность во взгляде отца. — Может, сразу вместе пойдем, чтобы уже не разыгрывать спектакль?

— Угу! — не стал скрывать своих тревог Евгений. — Но планы не меняются. Я уже предупредил. Они ждут меня. Как только приоткрою дверь и дам отмашку, сразу входи. Поняла?

— Поняла, — как можно бодрее сказала Софийка, усаживаясь на ступеньку чуть ниже этажом.

Сергей с Наталкой радостно бросились на шею к отцу и всего засыпали поцелуями, выражая сразу все свои чувства и отношение к длительной разлуке. Соскучились, истосковались. И теперь даже представить невозможно очередное расставание.

— Папа, а мы в деревне были, нам там совсем не понравилось. Скучно, и совершенно заняться нечем.

— А они там вдвоем живут, и в самой деревне почти никого нет. Только по выходным иногда взрослые с детьми приезжают. Вот и можно было с кем погулять. А остальное время все одни, да одни.

— И телевизор ничего почти не показывает, и компьютера нет. А по телефону деньги быстро кончаются.

— Папа, мы больше не хотим здесь жить, забери нас отсюда, мы дома у себя хотим с тобой и с мамой.

Их комнаты вышла Светлана и замерла в дверном проеме, словно встретила некое препятствие, что не пускало дальше. Она слышала весь этот детский лепет, и оттого на сердце становилось больней и тоскливей, словно просили дети невыполнимое и нереальное.

— Здравствуй, Женя, — слегка осипшим голосом наконец-то сумела выговорить она застрявшие в горле слова.

— Привет, Светик! Вот, заехал, — у него самого неприятности в районе горла мешались. С трудом проглотил комок и решил перейти в наступление сразу без подготовки, заявив об истинной цели визита. — Я за вами, Света. Хватит нам выпендриваться друг перед другом. Нам же всем плохо врозь. И тебе на новом месте несладко, и мне без вас хреново, тоска и мысли всякие гложут. И детей достаточно намучили. У них свой дом есть, своя семья. Им же очень худо в чужом доме, словно сиротам бездомным. Ну что, поехали, чего молчишь, скажи свое слов.

Дети попрыгали с его рук на пол и подбежали к маме, ухватив ее за две руки, жалобно с мольбой глядя ей в глаза, уговаривая скорее соглашаться с папой.

— Поехали, мама, — просили они сквозь слезы, что Светлана сама с трудом сдерживала рыдания.

— А как же так сразу? Вот так собраться и поехать? — ничего не придумала Светлана иного, как только пролепетать эти вопросы.

— Вот так сразу и поехали. Вам же здесь неуютно, как на чужбине, а там вас ждут ваши комнаты, игрушки. А еще мы специально для вас стол вам накрыли праздничный, надеясь, что вы согласитесь. Нам очень хочется, чтобы вы все вернулись домой.

— Мы, нам? — сразу отрезвлено воскликнула Светлана. — Женя, а как вообще ты представляешь нашу встречу с ней. Мы и Софийка, кажется, ты так ее всегда называешь?

— Софийка, — влюблено и счастливо заулыбался Евгений. — Она самая. Это Сергей про нее вам доложил?

— Да, я! — вышел из другой комнаты Сергей. Он поначалу сомневался, как ему поступить в такой обстановке.

Его даже сильно порадовало желание Евгения забрать от него свою семью, убрать с его глаз долой. Но при упоминании этого сладкого сонного имени, он решился вмешаться и пристыдить Евгения. Действительно, возмутительно и оскорбительно. Еще до конца не разобрался с молодой пассией, а уже планирует забрать жену с детьми.

— О, привет! — обрадовался его появлению Евгений, словно уже давно дожидался, и вот наконец-то они встретились. — И чего ты там наплел моим, гнусный провокатор. Язык сильно чесался, так воспользовался бы теркой для пяток. И быстро, и необидно.

— А что, я разве соврал чего, неправду сказал? Так все и было. Ничего я и не чесал.

— Женя, но ведь и в самом деле, Сергей правду говорит. И ты сам не собираешься отрицать, — уже сердито с пристрастием устроила допрос Светлана, хмуря брови и лоб, но все еще слегка дрожа от перевозбуждения и плаксивого внутреннего состояния. Ее злило и бесило неуместное веселье Евгения при упоминании о Софийке, словно эта неизвестная никакая не помеха в их взаимоотношениях.

— Нет, неправда. А разве она может нам помешать! Я остался совершенно один, потому и привел Софийку в свой дом. Не выгонять же ее теперь обратно на улицу! Да и не хочу. Мы с ней сильно привязались друг к другу, и просто не представляем себе жизни врозь.

Дети, заметив перемены в настроении и сомнения мамы, погрустнели, поскучнели и готовы были разреветься в унисон. И Евгений понял, что слегка перестарался и уже перебирает с шутками, решив срочно все расставить по местам.