Ежик с иголками

— Я сейчас познакомлю вас с ней, — подмигнул он детям и приоткрыл входную дверь. — Софийка, заходи, мы все ждем тебя с нетерпением. А то у многих в твой адрес сплошной негатив.

— И ты осмелился придти сюда за нами с ней, и еще делаешь такие серьезные предложения! — начала жестко и сердито возмущаться Светлана, но застыла с открытым ртом, удивленная и пораженная. В квартиру входила маленькая, но очень симпатичная большеглазая девочка с пышной прической и в красивом костюмчике. Но в очень знакомом.

— Ой! — воскликнула Наташа. — Это ведь мой костюмчик! Или просто похожий на мой, да?

— Нет, это твой. А тебе жалко, что она одела его? — спросил Евгений, жалобно посмотрев на дочь.

— Нет, папа, ты что, совершенно не жалко, — воскликнула Наташа, подбегая к Софийке и хватая ее за руку. — Привет, ты с папой живешь? Теперь всегда с нами будешь жить?

— А ты не будешь возражать? — с надеждой спросила Софийка, ожидая ответа, способного изменить ее дальнейшую жизнь.

— Нет, мне совсем не жалко. Даже очень хорошо. Мы с тобой дружить будем. А то Сергей все с мальчишками играет. Со мной совсем перестал играть. А как дома. То всегда вместе.

— Дома у меня много игр было, — возмущенно проворчал Сережка. — А здесь ничего нет. Вот я и гуляю с мальчишками. А так мне даже больше нравилось с тобой играть во все игры.

— Женя, это шутка такая? — наконец-то сумела выйти из оцепенения Светлана и задала жизненно важный вопрос. — Это и есть твоя знаменитая подружка Софийка?

— Виктор про другую говорил, — пытался вмешаться в разговор Сергей, оправдывая свою сплетню.

— Нет, это была я, просто папа попросил дядю охранника обмануть. Я не знаю, зачем. Это папа так пошутил, — вступилась Софийка. — А все подумали, что я взрослая. Правда, папа?

— Папа? — удивилась Светлана, но уже не сердитая и не обиженная, а даже внутри какая-то счастливая и довольная. — У вас так все запущено? Да, далеко зашла ваша дружба.

— Просто у нее нет папы, потому мы и договорились по ее просьбе о таком обращении. Она попросила, а я с радостью согласился, поскольку мне так понравилось. Мы с ней просто влюбленные друг в друга, — хихикнул Евгений, а Софийка вся зарделась.

— Даже так! Ну, что ж, поехали тогда домой? — спросила Светлана, и детвора завизжала и забегала по квартире, собирая в кучу, свой нехитрый скарб и те незначительные вещи, что успели приобрести уже здесь.

— Тетя Света, — Софийка подошла к Светлане и тихо тронула ее за руку, заглядывая в глаза, предугадывая ее настроение. — А можно мне называть вас мамой?

— Софийка, а у тебя разве и мамы нет? А вдруг она окажется против, что тогда будем делать?

— Она у меня была, а может и сейчас как будто есть, но она меня совсем не любит. Я ей совсем-совсем не нужна, — грустно ответила Софийка. — Папа говорил, что вы не будете против.

— Нет, не буду. Раз у тебя появился папа, то и мама должна быть. А ты мне про себя расскажешь?

— Хорошо, мама, — сказала Софийка и уткнулась носом Светлане в живот, уронив на щеку слезу.

Хозяин квартиры Сергей не пытался возражать, и не желал останавливать эти суетливые сборы. Он растерянно стоял посреди этого шумного кагала и глупо крутил головой за бегающими и суетящимися. В какое-то мгновение ему даже стало немного завидно Евгению за эту любовь и преданность детей к нему. От него бегут с радостью.

— Ладно, Серега, ты, я так думаю, в большом расстройстве пребывать не будешь. Я ухожу в другую фирму, чтобы с тобой больше не пересекаться и лишний раз глаза не мозолить. Так что, зла друг друга нам держать не имеет смысла.

Сергей кивал, пожимая плечами, но молчал, чтобы не спугнуть счастливый миг предстоящего одиночества, о котором он безумно молчал последние месяцы.

Поздней осенью 1970 года на берегу реки в своем биваке, слегка отремонтированном и приведенном в божеский порядок, сидели все те же четыре друга. Курили дешевую приму, пили плодововыгодное вино и вели светскую беседу. О дембеле, который состоялся буквально позавчера и по поводу, которого они здесь и собрались, о званиях сержантов, что получили Вася и Володя. А так же отмечали полученные повестки Мишей и Женей. Они загремели в осенний призыв на все свои положенные два года. Радовались, глупцы, счастливо улыбаясь. Им казалось, что теперь наступила настоящая взрослая жизнь. Совсем не то, что была до этого.

Вася решил посвятить свою жизнь авиации. Тем более, что на летчика он уже выучился. Остались лишь трехмесячные офицерские сборы, с которых обычно и забирали желающих. Володя решил после офицерских сборов уйти в науку. Зачем ему этот авиационный пройденный этап. Его Евгений налетался досыта, выучился на ученого. А Володя ради диплома, конечно, поступит в институт. Но и попросится туда же и на работу. Правда, он еще и понятия не имел, куда и кем, но это будет нечто умное и экстравагантное. Такое, чтобы удивить мир. Так он решил.

— А я в стройбат, — радовался Миша. — Там и специальность получу. Строительную. На стройке большие деньги зарабатывают. Даже не меньше, чем в твоей авиации.