Читаем Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик полностью

В соответствии с этим общим принципом Булгарин не устает глумиться над галлицизмами типа «интеллектуальное развитие», «космическая цивилизация», «инертная масса», «прогресс» и проч., и сам регулярно предлагает для французских слов русские эквиваленты, порой не уступающие в колоритности и экзотичности шарокату и шаропиху.

Например, он занят поисками эквивалента для французского слова «cache-nez» и предлагает именовать его по-русски «охранитель или скрыватель носа», а при этом поясняет значение этой модной новинки, так что его статья начинает напоминать статью словарную:

До сего времени люди для предохранения себя от простуды обвертывали шею, сверх галстуха, большим шалевым или шелковым платком. Платки заменены теперь галстухами из шалевой или другой шерстяной и шелковой материи, на вате и на пружине, и это прозвано cache-nez. Снимать его и надевать весьма легко (1849. № 272. 27 дек.).

Или 14 декабря 1849 г. в № 278 он предлагает для аналогичного по конструкции слова «porte-monnaie» эквивалент не столь яркий, но тоже вполне оригинальный: «монетник» (слово, впервые зафиксированное в качестве перевода «портмоне» в 1864 г.[355]).

Между прочим, привычные нам слова «кашне» и «портмоне» появились в русском языке почти тогда же, когда Булгарин занялся поисками их перевода: «кашне» фигурирует в повести Герцена «Станция Едрово» в 1847 г., «портмоне» – в повести М. Авдеева «Иванов» в 1851 г. Но Булгарина простая транслитерация удовлетворить не могла.

Для «femme émancipée» он тоже предлагает очень творческий перевод – «женщина на правах мужчины

» (1843. № 274. 4 дек.)[356].

Если же Булгарин не находит точного русского эквивалента, тогда он фиксирует это отсутствие перевода и сопровождает французское слово, которое вставил в свой русский текст, подробным толкованием.

5 августа 1850 г. в № 174 он комментирует слово «вивер» (которое сейчас принято переводить как «жуир, гуляка»):

Vivre – жить. Из этого слова в наше время составили viveur. Слово непереводимое. Вивер – это человек, который спешит пресытиться всеми материальными или чувственными наслаждениями скотской жизни.

30 января 1852 г. в № 25 Булгарин пишет: «Французы определяют именем spécialité все, что составляет особенное занятие в художествах, ремеслах и торговле». А 16 июля 1847 г. в № 159 комментирует еще одно сложное слово «virago» (которое сейчас принято переводить как «бой-баба»):

Курение сигар, питье вина, излишняя вольность в обращении и в речах, стрельба из пистолетов и проч., и проч. были прежде принадлежностью маркитанток, и женщин, подражающих мужчинам, называли неприятным прозвание virago (от латинского слова vir, муж или мужчина), а теперь эти качества доставляют женщине лестное (по нашему мнению, незавидное

) прозвание львицы, которая окружает себя всегда стадом телят, называющихся львами!

Порой эти комментарии слов, не имеющих точного перевода, превращаются в настоящие мини-эссе. Вот Булгарин рассуждает о названии только что появившейся пьесы Александра Дюма-сына «Le Demi-Monde»:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

История / Философия / Образование и наука / Документальное / Биографии и Мемуары