Файролл

Эва как. Не знал, забавно. Но почему у меня появляется чувство, что я в очередной раз становлюсь пешкой на чужом поле?

— Трогательная забота, — отметил я. — Я иногда начинаю забывать, к какому клану принадлежу. Такое ощущение, что "Гончие" меня опекают больше, чем родные "Буревестники".

— Да так оно и есть. И вообще, переходил бы ты к нам, не мудрил бы. Что тебя держит у этой истерички Элины?

— Я подумаю. Кстати, Мюрат задал мне один вопрос, который меня удивил.

— Да? — заинтересовалась Милли. — И что за вопрос?

— Он спросил, есть ли у меня билеты на флагман армады, уходящей на Равенхольм.

— И?

— Я сказал правду, что есть. А что здесь такого, это не закрытая информация.

— Ну да, ну да. — Милли задумалась.

Тем временем нам принесли заказ, после еды разговор сам собой сошел на нет, и вскоре Милли отбыла, предварительно напомнив мне, что, если Мюрат возникнет, что-то спросит у меня или о чем-то попросит, я ей сразу же просигнализирую.

Я рассчитался по счету, отметил, что, пожалуй, расчет за такси был честный — еда и информация.

Придя к такому выводу и решив подумать обо всех этих хитросплетениях и интригах после, я отправился в город, на поиски моего следующего пункта плана. И вот если он выгорит, то у меня есть все шансы попасть к подножию трона в ближайшее время.

Глава 11,

в которой репутация героя начинает приносить ему дивиденды

— Скажите, уважаемый, — остановил я городского стражника, идущего куда-то с гордым и важным видом. — Где здесь миссия ордена Плачущей Богини?

— Это почти рядом с чертогом кенига. — Стражник вытянул руку. — За квартал до него. Идите туда и будьте уверены, что мимо не пройдете.

Я поблагодарил стражника и двинулся в указанном направлении. Надо отметить, что добрый стражник не соврал — действительно, пропустить миссию было бы невозможно даже при самом большом желании.

Это было высокое здание из красного кирпича, больше похожее на двухэтажный барак-переросток. Но не это поражало воображение, а приделанная к крыше огромная эмблема ордена, представлявшая собой слезу в круге. В сочетании с красным удлиненным зданием все это вместе смотрелось если не чудовищно нелепо, то как минимум забавно. И здорово смахивало на Цитадель Зла со всевидящим оком Саурона, но в местечковом исполнении. Знаете, эдакий лайт-вариант. Учитывая, что сам по себе орден стоял на защите добра, все вместе это производило убийственное впечатление. Мечта Церетели, одним словом.

Я поднялся по крыльцу, старательно пряча улыбку, — нехорошо входить в серьезное учреждение, лыбясь без дела. Тем более, у входа небось опять сидит какой-нибудь монах с заупокойным выражением лица, и моя улыбка может выйти мне боком.

Войдя в здание, я, как и ожидал, действительно увидел монаха с довольно постным лицом, идущего к двери и видимо услышавшего колокольчик, который брякнул при ее открытии.

— Что орден может сделать для вас, добрый человек? — вежливо поинтересовался он.

— Да ничего особенно не может, — ответил я. — Мне бы с майордом местным поговорить, привет ему передать.

— В нашей миссии нет майорда, — озадачил меня монах, который явно не видел моей репутации в ордене, это чувствовалось по его общению.

— Да? — удивился я. — Но руководитель же есть какой-то?

— Гроссмейстер Улоф дер Боттом возглавляет миссию ордена в Хольмстаге, — торжественно ответил монашек. — Но он принимает только очень важных персон. К тому же он сейчас крайне занят, дела капитула. Боюсь, добрый путник, ты не сможешь с ним встретиться. Но если угодно, я могу позвать кого-нибудь из младших братьев, и ты изложишь свое дело им.

— Скажите, брат… как ваше имя?

— Брат Петер, — смиренно ответил монах. Кстати, что забавно. Богов нет, монахи есть. Какая-то неувязка выходит. Нет, понятно, Плачущая Богиня и все такое. Но Петер не из ордена, так кому же он поклоняется? И монах такой правильный — ряса, четки, поясная веревка, не помню, как она называется…

— Так вот, брат Петер, скажи мне — вовсе нет никакой возможности попасть к гроссмейстеру? Прям такие важные дела? Я все-таки не абы от кого привет принес, от самого Гуго фон Шлиппенштайна.

— Никакой. — Имя майорда Гуго на брата Петера не произвело ожидаемого впечатления. — Я же вам говорю — третьего дня прибыл полномочный представитель капитула, полный рыцарь храма, от самого великого магистра Лео фон Айхенвальда. Они с гроссмейстером дер Боттомом важные вопросы решают. Точнее, будут решать, поскольку рыцарь храма к кенигу отошел, но вот-вот вернется. Да, кстати, вот и он.

Дверь скрипнула, колокольчик брякнул, и я обернулся, чтобы увидеть торчащие хохолком волосы и серые глаза моего старого приятеля. Еще я сразу обратил внимание на две детали — золотую рукоятку меча и такой же золотой символ ордена, выбитый на доспехе слева. Видать, сделал фон Рихтер карьеру в ордене, и неслабую. Когда только успел. Посмотрим, как у него теперь с моральными качествами, — если он все тот же славный парень, то это мой шанс попасть к кенигу. Если нет… Значит, будем думать.