Fallout Equestria: Project Horizons

— Вот почему я так... нервничаю... рядом с тобой. Потому что пытаюсь... ну это... не убить тебя.

Стигиус выглядел одновременно взбешенным и взволнованным. Он накарябал на своей дощечке: «Я тя не обижу». Затем он зарычал и топнул, как бы сокрушая моих воображаемых насильников.

— Спасибо. Я знаю. — Или он просто был чертовски хорошим актером. — Я просто... не хочу заниматься этим с тобой, чтобы прямо посреди этого внезапно не всплыли те воспоминания. — Я криво улыбнулась ему. — Ты же не хочешь, чтобы я в процессе навредила тебе, так?

Он, казалось, размышлял об этом пару секунд, затем улыбнулся и кивнул. Я не смогла удержаться от смеха... и в то же время это заставило меня призадуматься.

Мне вдруг стало интересно, как Глори воспримет мои отношения со Стигиусом. Правда я только-только встретила его, поэтому никаких эмоциональных связей между нами не было, да и сама она уж точно не заинтересуется им. Ей, скорее всего, будет неинтересно даже слушать о нем. Неплохо было бы слегка «развлечься», да что там неплохо - чертовски приятно, если это не будет включать в себя насилование жеребца в очереди на размножение или пригвождение к полу. Обыкновенный, приятный, ни к чему не обязывающий секс.

В этом я не была похожа на Глори. Отбросив случившееся на «Морском коньке», я любила секс с жеребцами. И сильно. Я всегда с нетерпением ждала своей очереди в Стойле. Даже шар памяти Вэнити весьма мне понравился, а смотри я его в одиночку, у меня, скорее всего, появилась бы новая игрушка.

Стигиус прервал поток моих мыслей, указав на меня, затем постучав передними копытами и, наконец, пытливо уставившись на меня. Я раскраснелась, но, несмотря на зудящую панику на задворках моего разума... не сказать, что его предложение совсем мне не нравилось.

— Возможно, — ответила я, заставив его ухмыльнуться. — Но не сейчас.

Хотя, по выражению лица Стигиуса было кристально ясно, что он пройдет огонь и воду, лишь бы забраться мне под хвост.

Жеребцы...

* * *

Следующие полчаса я провела, бегая по первому этажу в попытках найти мерцание или услышать что-нибудь, что сможет оказаться очередной записью, но радтаракан в моей голове проснулся и снова принялся скрестись. Краем глаза я продолжала видеть нечто мерцающее. То и дело проскакивали красные полоски, хотя З.П.С. был отключен, и мне приходилось бороться с желанием безумно палить по углам. А еще я чувствовала, что замедляюсь. Раньше я была как на иголках, жажда действий переполняла меня. А сейчас мне казалось, будто я постепенно становлюсь вялой. Причиной этому была скорее не усталость, а невозможность действительно влиять на положение вещей.

Я зря тратила время. Тянула пони за хвост - так, вроде, говорят? Я знала, что мне требовалось делать, но... я этого не хотела. Как бы глупо и нелогично это не звучало, я была уверена, что если засну - проснусь... уже не собой. Полностью роботом или, может, осознаю, что все это было сном, и я на самом деле была лишь изувеченной, изнасилованной, мутировавшей кобылкой, стоявшей на пороге смерти. Я никак не могла отделаться от мысли, что со мной было что-то совершенно неправильно, нечто большее, нежели утомлении и кибернетические усиления.

Было похоже, словно мой собственный разум пытается убить меня... откладывая то, в чем я действительно нуждалась. Хэппихорн заставил меня, наконец, признать, что мне нужно не действие, а именно бездействие. Не носиться вокруг очертя голову, а остановиться и понять, что же все-таки со мной не в порядке. В этом-то и была проблема, когда, например, нападали Предвестники, я просто отстреливалась. Убивать было гораздо легче.

— Богини, я превращаюсь в монстра, — вслух произнесла я, садясь на пол гостиной и прижимая к лицу свои прохладные металлические руки. Деус, по крайней мере, не был безумен. Жесток и ужасен, да, но он контролировал себя. Возле меня с беспокойным видом стоял Стигиус.

Мне нужны были друзья. Мне нужна была компания других пони. Я не выдержу в одиночку... поэтому я устало улыбнулась ему.

— Мне нужно поспать.

Если спрайтботы снаружи еще не прорвались внутрь, значит здесь мы в безопасности. А в том, что Ищущие смогут пробраться сквозь щит я сильно сомневалась.

Он написал на дощечке и поднял её.

«Устала?»

По какой-то причине этот вопрос показался мне невероятно смешным, но мой смех оказался неестественным и натянутым. Теперь он выглядел еще сильнее обеспокоенным.

— Вообще-то, это и есть самое смешное. Я не устала. Совсем.

Я приблизилась к дивану и с некоторым ужасом посмотрела на него. Я помнила, как лежала не в силах снова подняться после того, как умер Священник. Не спала... просто... лежала.