Fallout Equestria: Project Horizons

— Только пожалуйста... если ты серьезна в своем намерении вступить в армию... Прошу, пообещай мне, что делаешь это ради Луны. Не стоит делать это из ненависти.

— Не буду, профессор, — тихо ответила она. — Надеюсь, им будут нужны пони в тыловую поддержку. Таскать воду или помогать медикам, или... или еще что. Сомневаюсь, что когда-либо смогу убить кого-нибудь.

Забавно, вспоминая её, сражающуюся бок о бок с Биг Макинтошем, я бы сказала, что она очень даже способна на это.

Он улыбнулся и поднял магией стальную розу. Сияние усилилось, и роза ожила, лепестки вытянулись и развернулись, блеснув золотом и серебром. Наконец, он согнул стебелек и нежно обернул его вокруг её уха, цветок ярко сверкал на её черной, как смоль шерстке.

— Вот. Подарок. На удачу.

— Профессор! Как можно? Она слишком... слишком хороша для меня. Я недостойна носить нечто, настолько прекрасное, — сказала она, зарумянившись.

— Не отказывай мне. Я умираю. С твоей стороны будет грубо не принять, — хрипло усмехнулся он. — А сейчас помоги мне на кухне. В качестве питания больница снабдила меня какой-то совершеннейшей гадостью, но это не значит, что тебе тоже нужно её есть.

Она помогла ему стать на копыта, и они на пару вышли из комнаты. Мое зрение замерцало, и я внезапно обнаружила пару желтых глаз с вертикальными зрачками, уставившихся на меня.

— Ааа! — вскрикнула я, в панике отмахиваясь от него копытами, но он поступил разумно, быстро подавшись назад. Я огляделась, затем плюхнулась на пол.

— Ух. Так странно.

Он указал на меня, затем вдруг закачался и сел на круп, бессмысленно уставившись в пространство.

— Прости за это, — слегка нахмурилась я, потирая гриву. — У меня иногда... — И как, интересно, объяснить это, при этом не показавшись еще более безумной, чем обычно? — Видения, наверное — он скептически глянул на меня, я помахала копытом. — Знаю, знаю. Звучит безумно, но так и есть.

Вздохнув, я оглядела мастерскую, затем повернулась. В углу комнаты, прямо над моей головой, было небольшое отверстие. Клянусь своим рогом, что там однажды была камера или что-то подобное. Зачем? Голденблад тогда еще не был руководителем чего бы там ни было...

Ухх... тайна за номером четыре тысячи семьсот два в мой персональный список.

Я поднялась на копыта и встряхнулась, глядя на взволнованного ночного пони. Он улыбнулся мне и махнул копытом, призывая продолжать. Я застонала и покачала головой.

— Помнишь упомянутого мной пони. Того, что с секретами? Он... однажды был учителем. Преподавал в месте, именуемом Литлхорн... и одна из его учениц, видимо, винила себя за его уничтожение. — Я хмуро оглядела верстак. — А еще он был творческой личностью... — Забавно. Никогда не задумывалась о нем с такой стороны. Ублюдок. Интриган. Мулий сын... возможно. — Он помог Луне основать министерства, но... в то же время не хотел этого. Действительно не хотел. — Я помотала головой. — Думаю... он слишком заботился о Луне, чтобы просто отказать ей.

Вскользь глянув на меня оценивающим взглядом, он указал на меня, прижал копыта к груди и ритмично постучал ими, приняв томное выражение. По его виду я поняла, что он также немного нервничал.

— Ты хочешь знать, есть ли у меня особый пони? — спросила я, на что он ответил кивком.

Я нежно улыбнулась.

— Да. Есть. Её зовут Глори.

Его улыбка мгновенно угасла, и он поник.

— Чего? — Он страдальчески закатил глаза, раскинув копыта. — Ну чего? Что не так?

Он указал на меня, затем на свои причиндалы между ног, и сморщился от отвращения, фыркнув и задрав нос вверх. Он выглядел настолько разочарованным, что я не сдержала улыбку.

— Нет, нет. Глори интересуют только кобылки, но я не против жеребцов. Нет... мои проблемы с жеребцами в... эм... — Давай, Блекджек, признайся. Слова застряли у меня в горле, но я в конце концов смогла выдавить из себя. — Я... меня не так давно изнасиловали, довольно жестоко. Ага...

Он в ужасе уставился на меня, я отвернулась, почувствовав, как горят мои щеки.